ГЛАВА 2 ЕВРОПА В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Средневековье, особенно раннее, у многих ассоциируется с «темным временем» в истории мировой культуры, а следовательно, медицины и хирургии. Но все же это время нельзя вычеркнуть из культурной истории Европы.

Именно в раннем Средневековье решалась кардинальная задача, определившая будущее средневековой культуры, - создавались основы подлинно европейской цивилизации как некоей культурноисторической общности, определялась и будущность медицины и хирургии как составного раздела европейской культуры.

Хирургия Византии

В эпоху Средневековья сравнительно большое развитие медицина и хирургия получили первоначально в Византии, культура которой была основана на достижениях античной цивилизации. После падения Западной Римской империи именно Византия стала наследницей культуры и медицины Древнего мира. Немалую роль в этом сыграло христианство, ставшее в IV в. господствующей религией. Правда, некоторые историки считали, что поначалу роль христианства в развитии медицины и хирургии была отнюдь не положительной, поскольку новая религия не признавала и активно выступала против медицины античности. «С таким же невежеством, как и против светской науки, свирепствовали первые приверженцы новой веры и против медицины, дошедшей от древних, - писал еще в начале ХХ в. немецкий исследователь Ф. Даннеман. - С болезнью боролись посредством молитв и заклинаний, она объявлялась наказанием Божьим, которому нужно покоряться без сопротивления; удачные же исцеления считались делом дьявола».

Действительно, медицина раннего Средневековья характеризовалась своеобразной идиосинкразией к радикальным методам лечения, связанной, возможно, с влиянием адептов новой религии - христианства. В наибольшей степени это сказалось, вероятно, на хирургии. Однако негативное влияние христианских запретов на развитие хирургии имело место, по-видимому, только на первых порах, да и то далеко не везде. В то же время неоспоримым фактом является то, что возникавшие, начиная с IV в., христианские монастыри (а их число в Византии постоянно росло), осуществляя благотворительную деятельность, становились местом призрения и лечения больных и страждущих, здесь начали создаваться и действовать больницы. В Византии именно в монастырях, уже начиная с середины IX в., постепенно создавались высшие школы, где в числе других наук преподавали и изучали медицину и хирургию. Именно в Византии развернули свою деятельность видные врачиэнциклопедисты, чьи труды стали широко известны в мире; как правило, в круг их интересов входила и хирургия.

Орибазий из Пергама (325-403), получивший медицинское образование в медицинской школе Александрии, в своем «Медицинском собрании» и других сочинениях обобщил труды, в том числе труды по хирургии, ряда известных предшественников. Среди них были известные хирурги: Леонид из Александрии (жил в начале III в., он использовал прижигание при выпадении прямой кишки и после ампутации грудной железы); Диоскорид (жил в I в.; был военным врачом, лечил разнообразные ранения); Гелиодор (жил в I в., производил ампутации конечностей и трепанации черепа); Антилл (жил в IV в., был автором сохранившейся до нашего времени операции при аневризме - двойной перевязки артерии с тампонадой аневризматического мешка - и применял трахеотомию при угрожающей асфиксии).

Практиковавший значительно позже Аэций из Амиды (502- 572), тоже воспитанник Александрийской медицинской школы, в своем руководстве по медицине описал ряд применявшихся тогда хирургических операций, в том числе методы остановки кровотечения (перевязка и скручивание артерий; при лечении аневризм локтевой артерии применял наиболее радикальную операцию - перевязку плечевой артерии и экстирпацию аневризматического мешка между двумя лигатурами), операции при геморрое и выпадении прямой кишки, нижнее сечение мочевого пузыря, иссе-

чение свищей вместе со склеротическими тканями, акушерские и гинекологические операции и др.

Самым известным врачом Византии, который внес наибольший вклад в хирургию, был Павел Эгинский (625-690). Он родился на острове Эгин, а медицинское образование получил в Александрии. Здесь Павел, закончив обучение в знаменитой медицинской школе, стал ее преподавателем. Здесь же развернулась его научная и практическая деятельность. Павел Эгинский стал автором солидного медицинского сочинения, насчитывавшего семь книг. Наибольшую ценность представляла шестая книга, которая была посвящена хирургии и позволяла составить представление о возможностях этой медицинской специальности. Павел рассмотрел, пожалуй, все разделы современной ему хирургии - малую хирургию, проблемы лечения повреждений, прежде всего таких, как переломы и вывихи, вопрос о производстве ампутаций, а также военную, пластическую и даже полостную хирургию. Основываясь на сочинениях своих предшественников, а также на собственном опыте, он проанализировал состояние и возможности хирургии, особо выделив хирургию мягких и плотных (кости, суставы) частей, т.е. собственно хирургию и тот ее раздел, который впоследствии назвали травматологией и ортопедией.

В сочинении Павла были описаны многие хирургические операции. Это были прокол живота при водянках различного происхождения, вскрытие абсцесса печени, трахеотомия и тонзиллотомия, вылущивание опухолей на передней поверхности шеи, грыжесечение, трепанация черепа, операции на заднем проходе, ампутация грудной железы, лигатура сосудов при аневризмах и др. Все эти достаточно сложные оперативные вмешательства Павел, судя по всему, часто применял в своей хирургической практике, хотя сам он был автором лишь нескольких из них. При болезнях мочевого пузыря он первым ввел в практику метод впрыскивания растворов лекарств через катетер, а для удаления камней из мочевого пузыря применял операцию бокового сечения, делал он и уретротомию.

Большое внимание Павел уделял ранам, полученным в боевых действиях. Так, при лечении ран, возникших из-за попадания стрел и копий, их наконечники рекомендовалось удалять - извлекать через рану или проводить насквозь с рассечением тканей при помощи специального инструмента. Если же ранящее оружие

(стрела или копье) застревало в крупных сосудах, хирург должен был предварительно произвести перевязку этих сосудов. Для остановки кровотечения, кроме перевязки сосудов, Павел использовал и другие известные тогда кровоостанавливающие средства - прижигание, скручивание, закладывание в раны сухой корпии, давящие повязки, перетягивание конечности бинтом наподобие жгута. Немало полезного содержалось и в других его сочинениях, посвященных гигиене и диететике, общей патологии, симптоматологии, кожным болезням, действию лекарств и ядов, женским болезням.

В разных странах Европы солидный труд по хирургии Павла Эгинского многие столетия, вплоть до XVII в., использовался и как учебное руководство для студентов-медиков в университетах, и как практическое руководство для врачей-хирургов. В последующем в развитии хирургии в Византии не появилось ничего принципиально нового по сравнению с тем, о чем писали в своих сочинениях Павел Эгинский и его предшественники, что они использовали в своей хирургической практике. Во всяком случае, известные византийские врачи Лев Философ (IX в.), Теофаний Ноннос (Х в.), Михаил Пселл и Иоанн Итал (XI в.), Николай Мирепс и Иоанн Актуарий (XIII в.) уделяли хирургии гораздо меньше внимания. Исключением был, пожалуй, только Никетас (XII в.) - автор хирургического сочинения с рисунками повязок и лечебных приспособлений.

Развитие врачевания в эпоху раннего Средневековья проходило совсем не гладко; медицине и хирургии приходилось преодолевать множество препятствий, связанных в том числе и с прихотями всемогущих властителей. Так, византийский император Константин под предлогом защиты христианства от несторианства развернул борьбу с мирским знанием, начал гонение на медицину и закрыл ряд медицинских школ. Эту политику продолжал и император Юстиниан. Врачи-несториане вынуждены были бежать из пределов Византийской империи на Восток - в Персию, Индию, государства Средней Азии. Те из них, кто оказался в Персии, открыли в городе Гундишапуре, на юге страны, медицинскую школу (ее называли также академией), сыгравшую важную роль в развитии медицины и хирургии на Востоке. Врачам-несторианам, особенно тем, кто оказался в Гундишапуре, принадлежит заслуга перевода на арабский язык (он был тогда еще и языком науки, своего рода «латынью Востока») научных трудов классиков античной ме-

дицины; считается, что к началу Х в. не было ни одного крупного медицинского сочинения, не переведенного на арабский язык (с греческого, латыни, сирийского, еврейского и других языков).

Хирургия в арабской медицине

Широкому распространению арабской медицины во времена Средневековья способствовали в первую очередь военные завоевания и образование огромного государства, распавшегося затем на ряд халифатов - Багдадский (Восточный), Кордовский (Западный) и другие, а также последующее становление и расцвет арабской (арабоязычной, восточной) культуры. В халифатах создавались, в частности, образовательные учреждения, школы и академии (университеты), в том числе и медицинские, готовившие врачей. Особенно важным явилось создание достаточно большого числа гражданских (светских) больниц. Все это привело к появлению в халифатах образованных врачей, знавших и умевших применять на практике проверенные временем и тысячелетним опытом принципы врачевания и медицины.

Арабская (вернее, арабоязычная) медицина во многом обогатила врачебную науку и практику Средневековья. Впрочем, с одной оговоркой - меньше всего получила хирургия. Причина этого понятна. Согласно мусульманским традициям, операции на живом человеке и даже на его мертвом теле - вивисекции и вскрытия - были фактически запрещены; открыто нарушать эти заведомо консервативные исламские правила и «пропагандировать» хирургию мусульманским врачам было невозможно. Поэтому большинство арабских врачей вынуждены были игнорировать хирургию; послушные религиозным догматам, они не занимались ею и ничего не делали для ее развития. Хирургии грозило полное отлучение от медицины, передача ее в руки невежественных «целителей»; все это освящалось религиозными запретами, ссылками на «Медицину пророка» (своеобразное медико-гигиеническое дополнение к Корану), укоренившимися обычаями стародавних времен и т.д. Однако наука и медицина Средневековья, и арабская медицина в том числе, преодолевали и не такие препоны. Наглядный пример - деятельность лучших врачей того времени - Альбукасиса (Аз-Захрави) и Авиценны (Ибн-Сина). В своей практике и в своих сочинениях они сумели обойти религиозные запреты и косные

ограничения и, плодотворно используя и совершенствуя известные уже оперативные методы лечения, в определенной степени обогатили средневековую хирургию.

Самым известным среди немногочисленных арабских врачей, занимавшихся хирургией, был Альбукасис (Аз-Захрави) (около 936 - около 1010). Он родился в городе Аз-Захра, недалеко от Кордовы, столицы Кордовского халифата (территория современной Испании), в семье состоятельного араба, связанного с окружением халифа. Не исключено, что медицинское образование он получил в действовавшей в Кордове академии (университете), где впоследствии он, очевидно, и преподавал. Известно, что в течение всей своей жизни он пользовался сокровищами крупнейшей в средневековые времена Кордовской библиотеки, насчитывавшей тогда более 250 000 рукописей, а возможно, и рукописями из 70 других публичных библиотек Кордовского халифата. Во всяком случае, всю свою жизнь Альбукасис провел в халифате, жил и работал в своем родном городе, ставшем, по сути, пригородом Кордовы, и в столице халифата, причем имел обширную практику, в том числе при дворе халифов. В то же время он много ездил по стране и, как полагают, мог даже погибнуть во время междуусобий, раздиравших халифат в ХI в.

Есть основания считать, что Альбукасис был автором нескольких медицинских сочинений. Самое главное из них - 30-томный труд «Руководство для того (врача), кто не в состоянии составить (таковое)», по-другому его называют «Книга аз-Захрави» («Китаб аз-Захрави»). Этот огромный труд посвящен медицине и хирургии, хотя из составляющих его 30 томов (трактатов) собственно о хирургии идет речь в томе 23 («О перевязках всех ран на теле, начиная с головы и до пят») и особенно в томе 30 [«Краткое изложение (сведений) по хирургии: прижигание, рассечение, прокалывание, восстановление и экстракция»]. Этот знаменитый 30-й том был во второй половине XII в. переведен на латынь и стал настольной книгой для хирургов раннего Средневековья; в 80-х годах прошлого столетия он был переведен и издан на русском языке (Трактат о хирургии и инструментах. - М.,1983).

Образованный и знающий врач, занимавшийся, по традиции, врачеванием самого широкого круга болезней, Альбукасис особенно высоко ценил и довольно часто использовал хирургические методы лечения. В отличие от других средневековых арабских врачей,

он считал хирургию важной составной частью медицины: об этом убедительно свидетельствует его хирургический трактат. Начиная свое изложение хирургии, Альбукасис предупреждал, что хирург должен хорошо знать анатомию. В связи с этим он цитировал Гиппократа, который, по его словам, говорил, что врачей по званию много, а по умению - мало, и особенно в хирургии.

Первую главу своего трактата он посвятил прижиганиям - каутеризации. Этот лечебный метод, входивший фактически в сферу хирургии, отнюдь не преследовался тогда, в отличие от других, мусульманскими канонами, так как о нем было сказано в «Медицине пророка»: Магомет учил, указывалось там, что излечение от болезней достигается тремя способами - приемом меда, насечками и прижиганиями. Альбукасис различал два типа прижиганий - едким веществом и огнем (металлом). Производить прижигание он рекомендовал с помощью особых инструментов - пакеленов. Показания для этого метода были чрезвычайно широкими, до 50 разных болезней. Методика прижиганий была различной. Обращалось внимание на необходимость проводить послеоперационное лечение.

Во второй главе речь шла о рассечениях, прокалываниях, кровопусканиях, лечении ран и т.д. (здесь было описано около 100 разных операций), а в третьей - о переломах и вывихах костей. Лечение ран занимало у Альбукасиса большое место в его врачебной практике. «Если это большая рана, нанесенная мечом или чемлибо подобным, и перевязка не помогла соединению ее краев, - учил врача Альбукасис, - тогда ты должен сшить их... Но если кожа содрана, кость обнажена и кожа держится только на маленькой полоске, тогда отсеки ее и лечи рану препаратами, стимулирующими рост плотной ткани, кожи». А если в этих ранах случится артериальное или венозное кровотечение, надо было найти сосуд, перерезать его скальпелем и перевязать.

Альбукасис сформулировал тактику хирурга - четыре способа борьбы с кровотечением: при помощи прижигания; путем отсечения артерии, если она будет крепко перевязана; при помощи прикладывания кровоостанавливающих средств и плотного бандажа. Знание этих способов остановки кровотечения было обязательным для врачей, занимавшихся хирургической практикой. Знать и уметь оперировать на кровеносных сосудах было важно еще и потому, что одним из широко использовавшихся тогда лечебных ме-

тодов были кровопускания. Можно добавить, что умение бороться с кровотечением, накладывать лигатуры на кровеносные сосуды, помогало Альбукасису успешно лечить сосудистые аневризмы.

Существенной частью хирургической операции было наложение швов. Альбукасис применял два общих способа сшивания тканей, пригодных для сшивания как ран живота, так и других ранений. Описал он, ссылаясь, правда, на Галена, еще два способа наложения швов, а также способ сшивания с помощью двух игл. Одним из важных приоритетов Альбукасиса в хирургии было применение им для сшивания тканей кишечных нитей (фактически современного кетгута): уже тогда он установил, что эти нити впоследствии рассасывались без какого бы то ни было следа.

Альбукасис, по-видимому, не слишком часто применял операции при лечении паховых и бедренных грыж. Однако при так называемой кишечной грыже, когда, как писал Альбукасис, «кишки опускаются до одного из яичек», он считал необходимым производить операцию удаления яичек (кастрацию).

В борьбе с нередким тогда осложнением ран - гангреной, особенно если она поражала раненую конечность, Альбукасис советовал как можно раньше прибегать к ампутации. Кроме того, он много и успешно занимался лечением глазных болезней, особенно глазной хирургией. Он первым, по-видимому, применил термин «катаракта», занимался исследованием этого заболевания, успешно лечил его.

Составляя свой хирургический трактат, Альбукасис включил туда ряд операций, известных ему по описаниям древних врачей, но не использовавшихся им в своей практике. Так, хотя он и описывал трахеотомию, пользуясь, как он подчеркивал, трудами древних врачей, однако сам он этой операции не производил, да и, по его словам, никто другой «в нашей стране» (т.е. в Кордовском халифате. - М.М.) ее не делал: такое признание делает ему честь. Из других оперативных вмешательств Альбукасис иногда применял трепанации (хотя и советовал соблюдать при этом величайшую осторожность), производил латеральное камнесечение (как правило, слева), пункции при водянке живота и др.

При проведении хирургических вмешательств Альбукасис употреблял самые различные хирургические инструменты. Ему принадлежит описание (и весьма демонстративные рисунки) около 200 разнообразных хирургических инструментов. Несмотря на то,

что Альбукасис был незаурядным хирургом, он всегда очень осторожно подходил к использованию хирургических методов лечения, рекомендуя тщательно взвешивать последствия их применения. Основой для написания хирургического трактата Альбукасису послужили сочинения древних врачей (больше всего, вероятно, Павла Эгинского, хотя он упоминает только Гиппократа и Галена) и, конечно же, большой собственный опыт.

Труд Альбукасиса, который словно бы связал античную хирургию и хирургию средневековой Европы, в течение нескольких столетий оставался авторитетным руководством для всех, кто занимался оперативным лечением человеческих болезней, а сам Альбукасис был своеобразным символом средневековой арабской хирургии.

Определенный вклад в средневековую хирургию внес еще один представитель арабской медицины - великий врач и мыслитель Востока Авиценна (Ибн-Сина) (980-1037). Он родился в селении Афшана близ Бухары, которая была тогда столицей государства Саманидов и крупным культурным центром Средней Азии. Вскоре его отец, просвещенный и образованный человек, переехал в Бухару, где Авиценна получил общее образование, изучал философию, математику, астрономию. С 16 лет он, по совету врачанесторианина Абу-Сахл Масихи, начал изучать медицину, познакомился (в прославленной библиотеке Саманидов) со многими произведениями выдающихся врачей и ученых, а потом занялся медицинской практикой и сравнительно быстро стал известным врачом. В 1002 г. Авиценна из Бухары уехал в Гургендж (Ургенч), столицу соседнего Хорезма, где продолжал заниматься врачеванием и другими науками. Позднее он вынужден был часто менять место своего жительства - это были различные города средневекового Востока и Персии. Дольше всего он жил в Хамадане и в Исфагани, где в полной мере занимался врачебной практикой и писал научные труды по различным наукам, в том числе по медицине.

Несмотря на то, что медицине Авиценна посвятил лишь два десятка своих трудов (из общего количества 274 сочинений), именно они, а точнее, его главный труд «Канон врачебной науки», обеспечили ему высокий титул «князя врачей», мировую известность и славу, так как внесли важный вклад в развитие врачевания и медицинской практики эпохи Средневековья.

Немало нового внес Авиценна и в хирургию. Хотя в число пяти книг своего «Канона» специальную книгу о хирургии он не включил (и о причинах этого нетрудно, по-видимому, догадаться), все же о способах и методах оперативного лечения, об исцелении хирургических заболеваний он, основываясь на собственном врачебном опыте, написал достаточно много.

Хирургия Авиценны, и это следует подчеркнуть особо, отнюдь не была эмпирическим набором каких-то случайных оперативных приемов и радикальных методов лечения. Она базировалась на достаточно глубоком для того времени знании анатомии и физиологии человека, а в отдельных случаях - и на знании топографоанатомических взаимоотношений отдельных органов. Основой для рекомендаций применять те или иные методы хирургического лечения был огромный клинический опыт Авиценны. Излагая свое кредо врача и говоря об общих принципах лечения болезней, он утверждал: «Лечение совершается тремя вещами. Одна из них - режим и питание, вторая - применение лекарств и третья - применение действия рукой». Таким образом, «действие рукой», т.е. хирургию, хирургическое лечение, он признавал одной из трех равноправных и равнозначных частей медицины.

Хирургические заболевания описаны в «Каноне врачебной науки», главным образом в III и IV книгах. Так, в разделах III книги «Канона», посвященных некоторым частным хирургическим болезням, он изложил сведения об их диагностике и лечении, а также о способах и приемах хирургического лечения и элементах хирургической техники. А в IV книге он писал о таких общих болезнях, как «опухоли» и «нарушения непрерывности», раскрывал свои взгляды на сущность повреждений и воспалений, на закономерности их течения, на правила и приемы лечения. Как «нарушения непрерывности» Авиценна, исходя из своих теоретических представлений, рассматривал различные ранения и повреждения, и при лечении их стремился, «чтобы непрерывность стала снова такою, как была».

К хирургии, как и вообще к медицине, Авиценна подходил не как к ремеслу, а как к высокому искусству, требовавшему достаточной подготовки, прежде всего знания анатомии и физиологии человеческого организма. В хирургических разделах, там, где идет речь об общих хирургических заболеваниях (в IV книге «Канона»), привлекает внимание глава о лихорадках. Как бы предугадывая

прогресс медицины, Авиценна писал здесь о существовании неизвестных, невидимых возбудителей лихорадок и возможности передачи их через воду, почву и прежде всего через воздух. Разумеется, это было не каким-то гениальным предвидением, а смутной догадкой, подсказанной повседневным опытом: этот эмпирический опыт, скорее всего, привел его и к мысли о значении особой чистоты места операции и использовавшихся врачом инструментов и приспособлений.

Самую, пожалуй, обширную группу хирургических заболеваний Средневековья, и на Западе, и на Востоке, составляли ранения - продукт нескончаемых войн и вооруженных конфликтов. Авиценне, хотя в течение своей не слишком продолжительной жизни он не участвовал в боевых действиях, приходилось много заниматься лечением самых разнообразных ранений, и богатейший, как нетрудно убедиться, опыт в этой области он изложил достаточно полно и обобщенно.

Считается, что Авиценна придерживался двух главных принципов лечения ран: во-первых, препятствовать их отеку и воспалению; во-вторых, при кровоизлияниях в ткани с помощью тепла и мягчительных средств добиться нагноения с последующим опорожнением гнойника. Такое эмпирически рациональное решение одного из важнейших вопросов лечения ран и профилактики воспалительных осложнений было фактически основой хирургической деятельности в течение многих столетий.

Авиценна составил своеобразную классификацию ран и отдельно описывал в «Каноне» простые (поверхностные), глубокие, отравленные, проникающие и другие ранения. Он использовал наиболее рациональные способы лечения ран. Так, при проникающих ранениях живота с повреждением внутренних органов он рекомендовал «зарастить, не позволить крови застыть внутри и воспрепятствовать кровотечению». Подробно сообщив, как в таких случаях советовал поступать Гален (которого он, как и Гиппократа, ставил весьма высоко), Авиценна, однако, предлагал врачу собственные рекомендации. Авиценна использовал два способа зашивания ран живота: кожно-мышечный матрасный шов с промежуточными затяжками через брюшину и непрерывный матрасный восьмиобразный шов. Кроме того, он упоминал еще об общепринятом способе, «при котором сметывают все четыре края», т.е зашивают ткани по

типу современных узловатых швов. После операции на швы нужно было накладывать повязки со «сращивающим лекарством».

Чаще всего ему, очевидно, приходилось встречаться с ранениями, осложненными нагноением. Поэтому так детально описал он клиническую картину, течение и методы лечения гнойных ран, причем на основании собственного опыта выработал дифференцированный, в зависимости от стадии процесса, подход к лечению таких ран. Например, в начальных стадиях воспаления он рекомендовал применять холод, а при развившемся нагноении раны - тепло, а также прикладывать к ранам специальные тампоны с настоями (гранат в вине и др.).

Большое место в хирургической практике Авиценны занимало лечение различных повреждений (травм), прежде всего вывихов и переломов. В этой области Авиценна сделал немало. Достаточно упомянуть, что ему принадлежит оригинальный способ вправления вывиха бедра, отличающийся от классических способов Гиппократа. При переломах он применял вытяжение органа с приданием ему прежнего положения и накладывал компрессы и повязки. Основным в лечении переломов было своевременное и правильное сопоставление отломков и надежная фиксация до образования мозоли.

Заслуживает внимания проводившаяся Авиценной диагностика так называемых опухолей - в группу таких заболеваний входили «горячие» опухоли», т.е. различные гнойники (абсцессы, флегмоны и т.д.) и «холодные опухоли», опухоли в собственном смысле слова. «Горячим опухолям» (гнойникам) следовало уделять особое внимание. Авиценна в своей врачебной практике много занимался хирургическим лечением гнойников. Ему, очевидно, принадлежал метод вскрытия гнойника, когда после обследования гнойной полости пальцем производят разрушение всех «карманов» и создают адекватный дренаж отделяемого. Рекомендации, которые он давал врачам, были подсказаны ему непосредственным хирургическим опытом.

Авиценна часто и с успехом применял метод дренирования. Ему принадлежит описание способов предупреждения скопления в ране «влаги», причем он рекомендовал создавать отток этой «влаги» - либо путем придания телу больного особого положения, либо с помощью специальных разрезов (по современной терминологии - контрапертур), а также тампонов и дренажей. Он разрабо-

тал и применял особые разрезы при ранах с гнойными затеками. При гнойных маститах (наряду с консервативным лечением «согревающими лекарствами») он практиковал хирургические операции, производя вскрытие гнойников.

Отдельная глава в «Каноне» была посвящена язвам, их характеру и лечению. Авиценна рекомендовал широко использовать зондирование язв и свищей и подчеркивал, что если при исследовании зондом ощущается шероховатость кости, то в ней-то и надо искать причину язвы. Важно подчеркнуть, что Авиценна нередко сталкивался в своей практике с остеомиелитом различных костей. Он детально описал это заболевание, диагностику, изменения в самой кости и окружающих тканях, а также необходимое лечение, которое предусматривало долбежку, выскабливание, резекцию кости и удаление секвестров.

Как свидетельствует «Канон», Авиценна успешно занимался лечением ряда тяжелых заболеваний легких и плевры, таких впервые описанных им болезней, как гнойные процессы в легких (эмпиема плевры, абсцесс легкого), язвы легких (по-видимому, рака или хронического абсцесса), холодных (злокачественных) опухолей легких и т.д. Правда, следует отметить, что при лечении многих, если не большинства, болезней легких и плевры Авиценна придерживался в основном консервативных методов. Однако при эмпиеме плевры он, не отрицая консервативной терапии, все-таки склонялся к оперативным методам лечения, чаще всего использовал проколы.

Хирургические методы наряду с терапевтическими применял Авиценна и при лечении больных с камнями в почках и мочевом пузыре. Он с успехом применял катетеризацию мочевого пузыря, впервые использовав при этом гибкий катетер из кожи барана, а также использовал уже известные катетеры из свинца, олова, серебра.

У Авиценны были свои разработки и в области хирургии прямой кишки. Он много занимался лечением параректальных свищей, различая «несквозные, когда свищи более безопасны, а также сквозные, более злокачественные». При лечении нередко встречавшихся тогда заболеваний горла воспалительного и травматического происхождения, сопровождавшихся затруднением дыхания, Авиценна, предварительно убедившись в безуспешности консервативных средств, применял оперативный метод лечения - так называемую поперечную трахеостомию. Он использовал оригинальную

методику операции, предусматривавшую, в частности, разработанную им важную деталь - пришивание кожи к краям разреза.

В соответствии с принципами медицины того времени Авиценна часто применял кровопускания. Однако при этом он придерживался определенных правил, касавшихся оперативного доступа к кровеносным сосудам. Для кровопусканий следовало использовать только вены: «из артерий пускают кровь в самых редких случаях, - предупреждал Авиценна, - и следует остерегаться возникающей при этом опасности кровотечения». Авиценна различал артериальные и венозные, а также паренхиматозные кровотечения. Клинический опыт подсказал ему методы временной и окончательной остановки кровотечений, среди которых были и весьма рациональные, прежде всего перевязка сосудов. Для остановки кровотечений он рекомендовал также использовать прижигания. Кроме того, он успешно лечил некоторые болезни вен (расширение вен нижних конечностей и т.д.).

Немалый интерес вызывают высказывания Авиценны по вопросам лечения опухолей. Он различал такие опухоли, как рак и скирр, и имел свои представления о распространенности и метастазировании раковой опухоли. Он хорошо понимал необходимость полного иссечения раковой опухоли «до основания» (или, как говорится сейчас, «в пределах здоровых тканей»), что было возможно тогда лишь при поверхностном расположении опухоли.

Вклад Авиценны в хирургию Средневековья не подлежит сомнению. Что касается успехов в хирургии других представителей средневековой арабской медицины, то они вряд ли могут сравниться с достижениями Авиценны. Так, Разес (Ар-Рази, 850-923) хотя и практиковал иногда хирургическое лечение, придерживался сугубо консервативных взглядов и в лечении большинства заболеваний, по существу, отрицал необходимость использования оперативных методов. Мало интересовались хирургией ученый-энциклопедист Бируни (Аль-Бируни, 973-1050) и известный врач Хали Аббас (Али Ибн Аббас, Х в.). Арабский медик Авензоар (Ибн-Зор, XII в.) из Севильи хотя и занимался в некоторой степени хирургией, но все же не привнес в нее ничего нового. Его ученик Аверроэс (ИбнРошд, XII в.) из Кордовы, как видно из его сочинений, почти не принимал во внимание оперативные методы лечения. Так же поступал, впрочем, и ученик Аверроэса, известный врач и ученый Маймонид (XII в.).

Больницы и университеты

Становление и развитие хирургии в странах Европы в эпоху раннего Средневековья связано с появлением больниц (госпиталей) и врачебных школ (позднее - университетов). Считается, что западноевропейские больницы ведут свою историю от римских валетудинариев (I в. до н.э.), созданных для лечения больных и раненых воинов из римских легионов и византийских ксенодохий. В дальнейшем, с распространением христианства, появились больницы при монастырях. Широкую популярность завоевали существующие и поныне госпитали Hotel-Dieu, основанные в Лионе (542) и в Париже (660), госпиталь в Лондоне (794). В эпоху крестовых походов начали создавать большие военные госпитали, например королевский госпиталь Св. Джона (XI в.) в Палестине, рассчитанный более чем на 2000 больных и раненых и располагавший даже специальным отделением для лечения болезней глаз. Примерно в это же время заслуженной славой пользовались больницы в городах арабских халифатов - в Багдаде и Дамаске, в Кордове и Каире.

В средневековых больницах в той или иной мере использовали принятые тогда методы оперативного лечения, что, конечно же, способствовало накоплению опыта и совершенствованию хирургии. Примерно тогда же наиболее квалифицированные врачи, мастера оперативного искусства, начали передавать свой опыт молодым медикам уже не только в порядке индивидуального ученичества, но и как преподаватели появившихся тогда врачебных школ и (позднее) университетов. Хирургию преподавали, например, в старейшей врачебной школе, основанной еще в IX в. (по преданию, в 802 г. императором Карлом Великим) и в течение нескольких столетий действовавшей в Салерно, на юге Италии. Одним из самых авторитетных профессоров в этой школе, носившей светский характер, был известный хирург Роджер Фругарди (Роджер из Салерно).

Роджер родился в середине XII в. в Салерно, в лангобардской дворянской семье. Здесь же он получил образование в знаменитой врачебной школе, где потом стал преподавать хирургию. Впоследствии он был профессором и даже канцлером знаменитого университета во французском городе Монпелье. Роджер был образованным и искусным хирургом, об этом свидетельствует его

руководство «Ars chirurgica», написанное в 1170 г. на основании курса, который он преподавал своим ученикам, и большого хирургического опыта.

Руководство Роджера состояло из четырех частей: в первой речь шла о ранах и переломах костей; во второй - о болезнях шеи; в третьей - о болезнях живота, верхних конечностей, груди; в четвертой - о болезнях нижних конечностей, об использовании прижиганий, а также о лечении проказы и судорог. При кровотечениях в качестве кровоостанавливающих средств Роджер учил использовать швы и лигатуры, писал о заживлении ран вторичным натяжением (после «доброкачественного» нагноения) и т.д. Его руководство, неоднократно переписанное и дополненное, долго оставалось на вооружении у врачей и хирургов.

Хирургическое руководство Роджера пользовалось большим авторитетом. В 1230 г. хирург Роланд Капулетти (Роланд из Пармы), который был профессором Болонского университета, переработал это руководство, превратив его в учебник по хирургии для студентов университета. Роланд известен еще и тем, что использовал и описал перевязку сосудов: ниткой, вдетой в иглу, он накладывал лигатуру как на центральный, так и на периферический конец сосуда. Кроме того, он рекомендовал использовать радикальное лечение - вырезать шанкры, а также вылущивать золотушные опухоли и зоб. Еще позже появилось новое издание этого широко известного хирургического руководства, на этот раз с комментариями и дополнениями четырех других мастеров (специалистов).

Известностью в то время пользовался еще один итальянский хирург - Вильгельм Салицето из Болоньи (1210-1276), уроженец Пиаченто. Получив медицинское образование, он занимался хирургией, был профессором и преподавал хирургию в Болонском университете (около 1268 г.), был городским врачом в Вероне.

Высокообразованный врач и ученый, обладавший большим опытом, Салицето стал автором серьезного медицинского сочинения, значительная часть которого была посвящена хирургии. Понимая значение досконального знания анатомии, Салицето впервые включил в свой труд важную для практических хирургов топографическую (или хирургическую) анатомию организма человека. Вскоре после появления книгопечатания труд Салицето был опубликован в числе первых медицинских книг в 1475 г.

Салицето обращал особое внимание на поведение врача-хирурга, он советовал ему быть «размышляющим, спокойным и с озабоченным выражением лица, производившим впечатление мудрости», и говорил, что тогда у него будет мало ненужных бесед с друзьями и родственниками пациентов. Он выступал за то, чтобы медицина и хирургия не разъединялись, а составляли единое целое. При операциях вместо заимствованных у арабских врачей прижиганий каленым железом он использовал разрезы и резекции с помощью скальпеля.

Большую роль в оказании медицинской помощи в средневековой Европе стали играть монастыри: хирургией там занимались монахи, которые освоили ряд операций, как правило, далеко не самых сложных. Правда, использование духовенством таких радикальных методов лечения, как операции, вызывало у церковных иерархов резко негативную реакцию. Уже в XII в. церковные соборы, разрешив-таки низшему духовенству (монахам, дьяконам и др.) заниматься медициной, строго-настрого, однако, запретили им делать «любые хирургические операции с помощью прижиганий и ножа». Все-таки монахи-хирурги, движимые чувством гуманизма и любви к ближнему, нередко нарушали этот нелепый запрет и, к неудовольствию отцов церкви, проводили те или иные оперативные вмешательства, что долгое время сходило им с рук.

Однако роль и значение этих благородных людей духовного звания фактически сошли на нет после того, как 4-й Латеранский собор (1215) принял еще одно, новое и на этот раз строжайшее решение, коим духовенству запрещалось производить хирургические операции под предлогом того, что «христианской церкви противно пролитие крови». И поскольку занимавшиеся врачеванием духовные лица вынуждены были подчиняться всем правилам и законам церкви, вплоть до безбрачия (для дипломированных врачей оно было отменено лишь в 1452 г.), хирургические вмешательства были искусственно исключены из врачебной практики - хирургию отлучили от медицины. Впрочем, и этот строжайший, но, конечно же, абсолютно вздорный запрет хирургических операций наиболее способные врачи - монахи и священники - весьма искусно обходили.

В эпоху Средневековья в Италии, а затем во Франции, Германии, Англии, да и в России тоже наряду с монастырскими врачами-хирургами успешно действовали и пользовались большим

авторитетом гражданские (или, как их называли на Руси, мирские) хирурги. Нередко это были своеобразные семейные школы, в которых знания и мастерство передавались из рода в род. Среди таких «врачебно-хирургических» семей в Италии в XIII в. широкой известностью пользовались Гуго Боргониони из Лукки и его сын Теодорик (1204-1298), автор собственного учебника по хирургии, в котором описывался, в частности, «семейный» опыт применения повязки с вином для заживления ран без нагноений, что, в свою очередь, опиралось на эмпирически установленную необходимость неукоснительной чистоты и опрятности. Огромный авторитет снискала себе и другая хирургическая семья, которую составляли знаменитый Гвидо Ланфранк и его сын Бонетус.

Гвидо Ланфранк (около 1250 г. - около 1305 г.) родился в Милане в образованной и культурной дворянской семье. Медицинское образование он получил в университете Болоньи, где был учеником Вильгельма Салицето. После окончания учебы он работал врачомхирургом в своем родном Милане и имел там большую практику. Однако из-за противоборства различных партий, в ходе которого его семья оказалась среди побежденных, Ланфранк вынужден был навсегда покинуть Италию. Он переехал во Францию, сначала в Лион, где занимался практической хирургией, а в 1295 г. - в Париж. В столице Франции он стал членом Сент-Комского коллежа хирургов и создал большую школу по обучению хирургии.

Организация такой школы была велением времени, и Ланфранк отлично понимал это. Когда он приехал во Францию, состояние хирургии в этой стране буквально потрясло его. Он писал, что «французские хирурги почти все были идиоты и едва знали родной язык, все - непосвященные в медицину, настоящие ремесленники и до того невежественны, что едва ли находился между ними хоть один рациональный хирург». Подготовленные Ланфранком в его школе хирурги разительно отличались от неграмотных ремесленников, с которыми он познакомился по приезде во Францию. Больных, к которым его вызывали, он всегда посещал вместе со своими учениками и в их присутствии производил все операции, учил их словом и делом. Вообще Ланфранк неустанно боролся за то, чтобы хирургия стала учебной и научной профессией.

Основные работы Ланфранка - краткая «Chirurgia parva», написанная в Лионе, и капитальный труд «Ars completa totius chirurgiae», который он закончил уже в Париже, представляют собой руко-

водства по хирургии, в которых обобщался опыт медицины того времени и содержались ценные собственные наблюдения. Так, полагали, что он первый описал сотрясение мозга, а его описание переломов костей считали классическим. Ланфранк различал венозные и артериальные кровотечения, опухоли, гипертрофию женской груди. Он описал многие новые медицинские и хирургические процедуры, например интубацию пищевода или сшивание (соединение разделенных) нервов. В то же время, будучи осторожным хирургом и заботясь о благе больного, он фактически отрицал такие операции, как боковое камнесечение мочевого пузыря, грыжесечение, удаление катаракты, и значительно сузил показания для трепанации черепа. Много внимания Ланфранк уделил главному в тогдашней хирургии - искусству лечения ран. Кроме того, он писал о перевязке сосудов и остановке кровотечения посредством перекручивания сосудов, кишечной фистуле и употреблении желобоватого зонда, возможности возникновения грыжи в рубце после накладывания швов на рану живота, лечении сложных переломов костей и т.д.

Труды Ланфранка (во Франции его называли «великим итальянцем») сыграли важную роль в развитии средневековой хирургии. Хотя во многом Ланфранк следовал своему учителю Салицето, но в немалой степени используя богатый хирургический опыт, он демонстрировал оригинальные взгляды, подсказанные собственной практикой.

В средневековой Италии прогресс хирургии был во многом связан с деятельностью упоминавшейся выше школы в Салерно и университета в Болонье, открытого в XII в. Во Франции эту роль отлично выполнил университет в Монпелье, основанный в XI в. Профессорами хирургии в Монпелье были Вильгельм де Конгенис из Бурга, бывший последователем Роджера Фругарди, Бонетус Ланфранк, сын Гвидо Ланфранка, строго придерживавшийся взглядов своего отца, и особенно известным был Генри де Мондевиль - крупный хирург средневековой Франции.

Генри де Мондевиль (1250-1325) родился во Франции, но медицине обучался в Италии, главным образом, в Болонском университете, где был учеником Теодорика Боргониони. Став врачом, он возвратился во Францию, работал в Париже, где начал свою хирургическую деятельность, и в Монпелье, где был профессором университета. В качестве хирурга он участвовал в войнах. Кроме

того, в течение многих лет Мондевиль был врачом французского короля Филиппа Красивого и королевской семьи.

Считают, что как ученый Мондевиль был типичным врачомсхоластом, но зато отличался (и в Париже, и в Монпелье) как прекрасный хирург-практик. Об этом свидетельствует, например, то, что в отличие от многих хирургов своего времени он использовал рациональный метод ампутации - проводил разрез выше омертвевшей области (а при поражении предплечья производил вычленение в локтевом суставе). Для уменьшения боли и борьбы с кровотечением Мондевиль перетягивал конечность (идея, воплощенная через несколько столетий в жгуте Эсмарха). Характерно, что его главный медицинский труд (руководство по хирургии, которое он начал писать в 1306 г.) выделялся наличием анатомических рисунков, видимо, поэтому Мондевиля считают еще и одним из первых французских анатомов. Мондевиль всегда подчеркивал, что знание анатомии, в чем он следовал Авиценне, весьма существенно для хирургов, так же, как и знания патологии, источником которых был для него Гален.

В труде Мондевиля, что следует подчеркнуть особо, содержалось весьма ценное указание на важность зашивания свежих ран (во избежание соприкосновения с воздухом, который он считал источником «заразного начала») и целесообразность применявшегося еще его учителем Теодориком Боргониони метода использования повязок с вином для заживления ран без нагноений. Впрочем, этот ценнейший метод, как случается, увы, очень часто, так и не был по достоинству оценен современниками.

Еще одним крупным хирургом Средневековья был знаменитый своими трудами Ги де Шолиак (около 1300-1368 гг.), который родился в Оверне, на юге Франции, в бедной итальянской семье. Медицинское образование, которое он сумел получить при поддержке церкви, Ги де Шолиак начал в Тулузе и Монпелье, продолжил в Болонье и Париже и закончил в университете Монпелье. Де Шолиак стал не только врачом, но и духовным лицом (священником). Всю свою жизнь он прожил во Франции, работал врачом, пользовался в стране широкой известностью. Во время эпидемии чумы 1348 г. был врачом в Париже и в Авиньоне, причем сам заразился и в течение шести недель болел бубонной формой чумы. Де Шолиак долгие годы провел в Авиньоне - городе на юге Франции, где тогда находилась резиденция главы римско-католической

церкви (Авиньонское пленение пап), был врачом пап Климентия VI, Иннокентия VI, Урбана V.

Ги де Шолиак был, пожалуй, самым знаменитым хирургом средневековой Европы. Образованный и знающий врач, он выступал за единство хирургии и медицины. К 1363 г. относится его труд «Inventarium sive Collectorium artis Chirurgicalis Medicinae or Chirurgia Magna» (в 1478 г. это произведение де Шолиака было напечатано). Энциклопедический по содержанию и обобщавший почти все медицинские знания той эпохи труд де Шолиака был разделен на семь трактатов: первый был посвящен анатомии, следующие пять - хирургии, в последнем речь шла о различных, преимущественно хирургических методах лечения, кровопускании, постановке банок и т.д. Де Шолиак описал, в частности, попытки применения обезболивания хирургических операций с помощью вдыхания наркотических веществ (опия, сока паслена, белены, мандрагоры и др.), использовавшихся как снотворное у больных при ампутациях и самых различных операциях, в том числе таких, как грыжа и катаракта. В арсенале использовавшихся де Шолиаком хирургических методов лечения было много рационального. Так, при переломах бедра он применял вытяжение: при этом к поврежденной ноге привязывали груз, а веревку пропускали через небольшой блок таким образом, чтобы нога оставалась вытянутой в длину. Он выступал за использование в акушерской практике инструментального расширения зева матки и извлечения мертвого плода при помощи крючков и щипцов. Описывал и применял кесарево сечение (на мертвой роженице для спасения плода), а также использовал хирургический метод лечения глубоких ран живота и кишечника и зашивание подобных ран с помощью так называемого шва скорняка (иными словами, делал попытки наложения непрерывного кишечного шва).

Большое внимание де Шолиак уделил лечению ран. Ему, очевидно, принадлежал оригинальный метод, суть которого состояла в том, что на рану накладывалась свинцовая амальгамированная пластинка. Хорошие результаты, отмеченные при таком несложном лечении, надо приписать тому, что часть металла при этом растворялась и действовала, так сказать, антисептически. Использовал де Шолиак и другие средства, которые сейчас называют антисептическими. Так, раны он промывал разведенным уксусом и присыпал порошком камфары, а при больших полостных ранах

употреблял сернокислые соли железа. Кроме того, он советовал менять повязку возможно реже, чтобы предупредить, как он писал, «дурное влияние воздуха» на раны.

Ги де Шолиак чаще, чем его учитель Ланфранк, производил трепанации черепа и выработал показания к этим операциям: он не делал трепанации слишком ослабленным пациентам; оперировал возможно дальше от черепных швов, а также возможно ниже, чтобы дать более удобный выход скопившейся в полости черепа жидкости; удалял только такую часть кости, которая открывала выход скопившейся жидкости. При этом оперировать он старался как можно раньше, но, однако, избегал производить подобные вмешательства во время полнолуния, когда якобы объем мозга бывает увеличен.

В хирургической практике де Шолиак применял собственный способ ампутации конечности: ампутируемую конечность он обертывал в особый смоляной пластырь, а сверху пластыря перетягивал конечность узким бинтом и оставлял его до тех пор, пока не происходило отделение удаляемой конечности. Использовал он и ампутацию с помощью хирургического ножа, при этом для уменьшения болей и борьбы с кровотечением хирург перетягивал конечность выше и ниже места разреза.

Представляют интерес соображения де Шолиака, которые он высказывал по проблемам этико-деонтологического характера: «Будь смел в верных случаях, боязлив в опасных, избегай дурных методов или приемов лечения, - писал он, обращаясь к каждому практикующему хирургу, - будь обходителен с больными, приветлив с товарищами, мудр в своих предсказаниях. Будь целомудрен, воздержан, бескорыстен, не вымогай деньги, но принимай умеренную плату сообразно с трудом, состоянием больного, родом болезни и исходом ее и с собственным достоинством». Эти благородные слова актуальны и в наше время.

Главный труд по хирургии де Шолиака, упомянутый выше (кроме него, он был автором еще нескольких медицинских сочинений, в том числе «Chirurgia parva», сообщения об эпидемии чумы 1348 г. и т.д.), в течение нескольких столетий, вплоть до XVII в., оставался во многих странах основным учебником и практическим руководством по хирургии.

В Англии в XIV в. хирурги входили в особую гильдию (или братство), члены которой могли называть себя «мастер» или «ма-

гистр». Среди них особенно славился Джон Адерн, учившийся, по некоторым данным, в Монпелье, но живший и практиковавший в Лондоне, где он и умер в конце XIX столетия. Сохранился его хирургический труд - рукопись, в которой он описывает, в частности, некоторые свои операции, например при закупорке камнем уретры, кровотечениях, фистуле прямой кишки и т.д.

Несмотря, однако, на более чем полезную деятельность ряда известных и имевших заслуженный авторитет ученых-хирургов, авторов ценных научных трудов и практических руководств, все это время, вплоть до эпохи Возрождения, общий уровень средневековой хирургии оставался невысоким. Развитие этой важнейшей медицинской специальности серьезно тормозило отсутствие естественно-научного базиса, прежде всего недопустимо низкий уровень знаний анатомии и физиологии человека.

Поистине трагическими оказались и результаты происшедшего отлучения практической хирургии от медицины. Тогда потребность в практической хирургической помощи, особенно возраставшую во времена многочисленных средневековых войн, почти повсеместно удовлетворяли не дипломированные врачи, а практики - цирюльники (в том числе войсковые, в войсках немецких государств их называли фельдшерами - «полевыми ножницами») и костоправы. Именно так появились особые специалисты - хирурги, которые стояли тогда едва ли не на самой низкой ступени медицины.

Не секрет, что все без исключения средневековые университеты, в которых господствовала схоластическая медицина, культивировали у студентов презрительное отношение к хирургии и хирургам: будущие врачи не смели заниматься хирургией, считавшейся «низкой» профессией. Однако хирургия продолжала существовать, а хирурги по-прежнему занимались своим делом.

У хирургов-практиков в разных странах Европы (в том числе и в Древнерусском государстве) существовала в то время своеобразная специализация. В числе хирургов были литотомисты (камнесечцы), костоправы, цирюльники (они же кровопускатели) и др. Низшую группу составляли банщики, занимавшиеся удалением бородавок и мозолей. Среди хирургов было немало бродячих мастеров, которые переезжали из города в город, а операции свои производили публично, в присутствии многочисленных зрителей, на городских площадях и на ярмарках в обществе скоморохов, арлекинов и плясунов на канате.

Тогда же, в условиях свойственного Средневековью сословноцехового строя, сложились объединения (братства) хирургов. Например, во Франции большой авторитет имело братство святого Козьмы, названное в честь сирийского врача, принявшего вместе с другим врачом из Сирии, святым Демьяном, мученическую смерть при римском императоре Диоклетиане. Хирурги, входившие в это братство (их называли длиннополыми), имели право производить камнесечения, грыжесечения и некоторые другие сложные оперативные вмешательства. Представителям другого братства (их называли короткополыми) разрешалось делать более простые операции. Цирюльники - самые многочисленные представители цеха хирургов - занимались преимущественно кровопусканием, одним из самых распространенных тогда методов лечения. Мозоли оперировали банщики, тоже входившие в цех хирургов.

Эпоха Возрождения

Эпоха Возрождения, начало которой относят к XIV-XV вв., стала переходной от культуры Средневековья к культуре Нового времени. Свободная исследовательская мысль способствовала развитию естествознания и медицины, использовавших опытный метод изучения природы и человека. С этим был связан прогресс анатомии: Леонардо да Винчи (1452-1519) и Везалий (1514-1564) заложили фактически научные основы этой отрасли медицины. Начала развиваться физиология: Мигель Сервет (1509-1533) и Вильям Гарвей (1578-1657) открыли кровообращение. Определенные позитивные изменения стали происходить и в медицинской практике.

Однако в странах Европы положение хирургии, этой своего рода «золушки» в семье врачебных специальностей, поначалу нисколько не изменилось, как не изменилось и отношение к представителям этой профессии. Врачебный мир, университеты различных западноевропейских стран по-прежнему не признавали хирургию, презирали и открыто игнорировали хирургов-ремесленников. В общем, расслоение (потому что называть это «специализацией» или «профилизацией» было бы большой ошибкой) сохранялось: в средневековой западноевропейской медицине наряду с «истинными врачами» продолжали свою деятельность и хирурги, консолидировавшиеся в своих обществах. Так, почти во всех городах Фран-

ции к концу XV в. специалисты-хирурги состояли в утвержденных правительством объединениях: они ревниво охраняли свои права как от конкурировавших с ними медиков, так и от подвластных им цирюльников. Или еще один пример. В Англии в 1540 г. было организовано объединенное общество барберов (цирюльниковхирургов), что позволило в какой-то мере контролировать квалификацию, качество оказываемой хирургической помощи тех, кто занимался оперативным лечением (это объединение барберов явилось предшественником существующего и поныне Королевского общества хирургов Англии). Такой же приблизительно была ситуация в Германии, Голландии, Италии, других государствах. Важно, правда, отметить, что, помимо отстаивания своих профессиональных интересов, все эти объединения готовили профессиональную смену - специалистов по хирургии, делалось это, как правило, путем индивидуального ремесленного ученичества.

Нельзя отрицать, что среди средневековых хирургов, даже в той же Франции или в Англии, могли быть, да наверняка и были разные люди, в том числе и невежды, и шарлатаны, и просто любители легкой наживы (такое встречается, что скрывать, и в наше просвещенное время). Думается, однако, что большинство хирургов Средневековья составляли искусные мастера, специалисты своего дела. Отнюдь не случайно действовавшие тогда объединения хирургов одной из своих основных задач считали необходимость соблюдать законы профессиональной этики, стоять на страже чистоты своих рядов, заботиться, кроме всего прочего, об авторитете представителей этой профессии.

Кстати, средневековые хирурги довольно широко и с положительным эффектом использовали наиболее целесообразные, проверенные многовековой практикой приемы и методы народной медицины, часто отвергавшиеся их более учеными коллегами и предававшиеся анафеме церковью. Лучшие представители средневековой хирургии, которые по праву вошли в историю медицины, применяли главным образом наиболее проверенные и обоснованные многовековым опытом лечебные методы. Это подтверждает знакомство с деятельностью наиболее известных хирургов того времени.

В Италии, например, пользовалась известностью хирургическая семья Бранка, отец и сын Антоний (XV в.). Они были родом из Катаньи (Сицилия) и славились тем, что успешно производили пла-

стические операции, такие, например, как возмещение дефектов носа. Отец Бранка использовал для этого лоскут здоровой кожи со лба и щеки, а сын Антоний еще и с плеча. По этой методике «итальянской пластики», которую они, правда, не раскрывали, считая ее своим семейным секретом, отец и сын делали ринопластику, производили восстановление дефектов губ и ушей.

Спустя столетие хирург Каспар Тальякоцци (1546-1599), профессор университета в Болонье, раскрыл секрет и усовершенствовал «итальянскую пластику». В своих трудах, в особенности в книге (трактате) «De curtorum chirurgia per incisionem» (1597), он описал в числе других и методику «итальянской пластики». (Этот метод фактически используется и сейчас.) Кроме того, Тальякоцци считал возможным при ринопластике использовать мышцы лица одного человека для реконструкции носа другого, хотя неизвестно, делал ли он или кто-либо другой такие операции на практике. Несомненно то, что труды Тальякоцци, известные в различных странах, ознаменовали рождение в Европе пластической хирургии.

В Германии, на севере Европы, в 1460 г. появилось хирургическое сочинение Генриха фон Пфолспеунда. По свидетельству Г. Гезера, это был малообразованный человек, не знавший даже как следует собственного языка, без особенных знаний в медицине и без всяких сведений по анатомии. Он был членом тевтонского ордена и как хирург участвовал в многочисленных войнах. Его труд был посвящен различным перевязкам при повреждениях, ранах и ушибах мягких и твердых частей тела. Считается, что Пфолспеунд первым упомянул в своем труде об огнестрельных ранах: он писал о средствах, нужных для удаления пули и будто бы вошедшего вместе с ней пороха: пулю следовало вынимать зондом, а порох удалять впрыскиванием женского или козьего молока, масла, соков различных растений или же с помощью корпийной кисточки.

О том что огнестрельное оружие, быстро вошедшее в практику противоборствующих армий и изменившее характер ран, существенно сказалось на развитии хирургии, свидетельствует деятельность такого авторитетного хирурга, каким был итальянец Джованни де Виго.

Джованни де Виго (1450-1525) родился в Италии, в Рапалло (близ Генуи), в семье профессионального литотомиста, у которого, скорее всего, и обучался хирургии. В дальнейшем он работал

хирургом в различных городах Италии, а в 1503 г., приобретя необходимый опыт, стал лейб-хирургом папы Юлия II в Риме.

Виго принадлежат руководство по хирургии в нескольких томах и краткий учебник хирургии (1517), пользовавшиеся большой популярностью у средневековых хирургов. Опираясь в основном на труды Гиппократа, Цельса, арабских врачей, он рекомендовал применять определенные операции и хирургические приемы, которые уже с успехом использовались на практике, в том числе и им самим. Особое внимание он обратил на лечение огнестрельных ран. Виго указывал, как удалить инородное тело (пулю) из мышцы или кости, при травмах черепа советовал производить трепанацию, рекомендовал при лечении ранений использовать мази и пластыри. Правда, одна из его рекомендаций оказалась чрезвычайно жестокой: исходя из положения об отравленности огнестрельных ранений пороховым ядом, он настаивал на безусловной необходимости такого поистине варварского метода лечения, как прижигание этих ран раскаленным железом или заливание их кипящим маслом. Этой рекомендации долгое время следовало подавляющее большинство европейских хирургов.

Правда, занимаясь главным образом хирургией, лечением ранений и болезней, требовавших оперативных методов, Виго уделял внимание и другим заболеваниям. Так, в своем хирургическом учебнике он писал (одним из первых) о диагностике приобретенного и уже развившегося сифилиса, а также предложил лечить эту болезнь втираниями ртути.

Отличным специалистом зарекомендовал себя Пьер Франко (1505-1582). Он родился в Провансе, а специальность хирурга получил, очевидно, в порядке индивидуального ученичества. Потом Франко стал странствующим хирургом и особенно прославился на родине, во Франции, своими операциями грыжесечения. Затем в течение нескольких лет он преподавал хирургию в Лозанне, Берне и Оранже, работал практикующим хирургом и производил самые разнообразные операции. Результаты своей хирургической деятельности Франко обобщил в написанных им двух руководствах. Он описывал различные методы грыжесечения (в том числе с «попутной» кастрацией, а также при ущемленной грыже) и камнесечения, при котором можно было применять как старый, так и новый, предложенный Франко способ высокого камнесечения. Хорошие результаты давала операция при катаракте, которую он

постигал на трупах и на животных, а также пластические операции при заячьей губе, расщеплении нёба и дефектах щеки. При этом для остановки кровотечения во время операций Франко применял только прижигания раскаленным железом.

В Испании в XVI в. известен был написанный в 1575 г. и посвященный трепанации труд Андреаса Альказара, профессора академии хирургии в Саламанке: эта операция использовалась, очевидно, в практике испанских хирургов.

В развитии медицины и хирургии Средневековья, особенно того периода, который называют эпохой раннего Возрождения, важную роль сыграл Парацельс: личность и дела этого крупнейшего реформатора медицины, выдающегося ученого, врача, хирурга до сих пор вызывают интерес исследователей.

Парацельс - «доктор обеих медицин»

Сын врача-лиценциата медицины Вильгельма Гогенгейма, происходившего из обедневшего дворянского рода, Парацельс (Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм) (1493-1541) родился в Швейцарии, а медицинское образование получил в университете Ферраре (Северная Италия). Обучение в этом университете многое дало Парацельсу, который к тому же посещал и соседние университеты в Падуе и Болонье. В 1516 г. он окончил университет, защитил диссертацию и был удостоен, как водилось в те времена, шляпы доктора медицины. Затем доктор медицины Парацельс в течение многих лет вел жизнь странствующего лекаря. Он побывал во многих странах Европы, от Португалии до Литвы, от Швеции до Италии. Существует легенда, что он был в России и даже в Египте. Во время этих странствий он не только сам занимался лечением больных и раненых, но и знакомился с методами, применявшимися различными врачами и не врачами. Это позволило ему, помимо собственного опыта, накопить солидную сумму знаний по медицинской практике и стать искусным врачом-целителем.

Наконец, покончив с кочевым образом жизни, Парацельс осел в Страсбурге, а через несколько месяцев переехал в родную Швейцарию, в Базель. Дело в том, что, будучи как-то в этом городе на Рейне, он взялся вылечить известного книгоиздателя Иоганна Фробена (Фробениуса) и успешно справился со своей задачей. Хотя

его пригласили как хирурга (пациенту угрожала ампутация нижней конечности), Парацельс сумел, назначая Фробениусу только лекарства, сохранить ему ногу. Этот успех помог доктору медицины получить профессорскую кафедру в Базельском университете.

В Базеле Парацельс стал городским врачом и одновременно профессором университета по кафедре естественной истории и медицины. Его лекции, новые и оригинальные по содержанию, пользовались большим успехом; читал он их не на ученой латыни, а на немецком языке. Характерно, что уже во вступлении к своим лекциям, изданным в Базеле в 1527 г., Парацельс предупреждал, что не станет, как делали все тогдашние профессора, комментировать, а будет критиковать классиков медицины - Галена и Авиценну, и будет учить студентов по своему собственному опыту в области внутренней медицины и хирургии. Студентов он обучал не только на лекциях, но и у постели больных, во время экскурсий за лекарственными растениями и минералами и т.д.

В 1529 г., после трех лет относительно спокойной оседлой жизни, из-за интриг местных врачей Парацельс вынужден был покинуть Базель и вернуться к жизни странствующего лекаря и алхимика. Его жизненный путь окончился в 1541 г. в Зальцбурге, где он прожил всего несколько месяцев.

Парацельс - один из наиболее ярких деятелей медицины и хирургии эпохи Возрождения - внес много нового в лечебную практику. Для нас особенно важно, что наряду с внутренней медициной (т.е. говоря современным языком, терапией) Парацельс много занимался и хирургией. Еще в первый период своей кочевой жизни, будучи странствующим лекарем, он много путешествовал, объездил многие страны Европы, участвовал в военных походах. Вероятно, именно там он приобрел тот хирургический опыт, который впоследствии лег в основу его научных трудов по этой специальности. Во всяком случае, совершенно точно установлено, что во время своих многочисленных странствий он нередко выступал в роли не только лекаря, но и хирурга - в Нидерландах, Дании, Италии он был военным врачом. Считают также, что он был военным лекарем швейцарских наемников во время так называемых венецианских войн 1521-1525 гг.

В биографии Парацельса есть и такой факт. 5 декабря 1526 г. он купил право гражданства в Страсбурге и, как тогда водилось, вступил в цех. Он выбрал цех «Люцерна» (цех фонаря), куда входили и

хирурги, видимо, и в это время он занимался хирургической практикой. Более того, есть основания предполагать, что в Страсбурге он преподавал еще и в существовавшей там хирургической школе. В общем, вопреки господствовавшему тогда в Европе порядку, в соответствии с которым врачу с университетским образованием было зазорно и просто стыдно заниматься хирургией, Парацельс был не только терапевтом, но и хирургом. Он многое знал и умел в хирургии и обогатил эту специальность рядом нововведений.

Когда в 1527 г. он стал университетским профессором в Базеле, то в курс медицины, который он читал своим студентам, входили самые различные вопросы, в том числе о повреждениях и хирургических заболеваниях. Здесь же, в Базеле, он начал разрабатывать проблему общего лечения ран и опухолей. Новые лекарства Парацельс проверял при лечении наружных страданий - ранений, язв, опухолей (тогда лечение всей этой патологии входило в компетенцию хирургов), и только позже он стал применять их и при внутренних болезнях.

Не подлежит сомнению, что не в пример абсолютному большинству тогдашних врачей он считал хирургию неотъемлемой частью медицины, сознавал единство и глубокую внутреннюю связь консервативного и радикального лечения болезней. «Хирургом быть невозможно, ежели не быть врачом (т.е. терапевтом. - М.М.), хирург из врача рождается, - писал он. - А ежели врач к тому же не будет хирургом, то он окажется болваном, в коем нет ничего, и размалеванной обезьяной». Сам Парацельс с гордостью именовал себя «обеих медицин доктором» (т.е. доктором медицины и хирургии) - так было написано на титульных листах его научных трудов.

Среди сочинений Парацельса есть труды, посвященные хирургии. Это книги «Малая хирургия» (1528) и «Большая хирургия» (1536). Свой знаменитый труд «Большая хирургия» он писал во время скитаний по горам Швейцарии: этот труд был опубликован в 1536 г., а затем переиздан и принес Парацельсу заслуженную славу. В нем содержалось учение о ранах, которые тогда чаще всего были объектом хирургической практики, о язвах, об их лечении и предупреждении осложнений. Правда, содержание той хирургии, которой занимался Парацельс и о которой он писал в своей «Большой хирургии», не слишком-то отличалось от средневековой. Все же он разработал и описал немало новинок, прежде всего рациональную систему лечения ран, а также переломов.

Когда Парацельс был военным врачом, то применял, скорее всего, оперативные методы, например, при лечении ран. Это были принятые тогда способы лечения. Однако, очевидно, плохие результаты подобных вмешательств заставили его разочароваться в использовавшихся хирургических операциях и прийти к мысли, которую он выразил так: «Все хирургические болезни (сифилис, нарывы и т.д.) можно излечивать и средствами физической (т.е. консервативной, терапевтической. - М.М.) медицины».

При лечении ран главное, считал Парацельс, заключается в том, чтобы обеспечить действие в организме особой жидкости (сока): она хотя и находится повсюду в организме, но разнообразна для различных органов и даже для частей одного и того же органа. Эта жидкость (сок) поддерживает целостность организма и способствует его восстановлению при ранениях. Согласно Парацельсу, существовало правило специфичности: заживление мышц происходило только при помощи мышечного сока, заживление связок - с помощью сока из связок и т.д. Жидкость эта (сок) у лиц старшего возраста теряла свою силу, отчего раны у стариков заживали медленнее и хуже, чем у молодых; в худшую сторону изменялось ее качество и в других случаях, например под влиянием воздуха и других факторов. Таким образом, заживление ран происходило благодаря одним лишь силам природы.

Особо стоит подчеркнуть, что Парацельс выступал против «выжигания» огнестрельных ран, прижигания ран каленым железом и кипящим маслом. Этот метод был широко распространен еще в арабской медицине. Парацельс же в лечении ран стремился добиться первичного заживления (prima intentio) и потому старался обеспечить простое чистое содержание раны, т.е., говоря современным языком, избежать раневой инфекции.

Взгляды Парацельса на лечение ран во многом разделял его земляк и младший современник, ученый-хирург из Базеля Феликс Вюрц (1510-1580). Он тоже считал вредным производить постоянное зондирование и очищение ран, в их лечении старался уменьшить воспаление и способствовать отпадению струпа. В общем, Парацельс считал, что раны должны быть «предохранены от внешних врагов». Однако вряд ли будет правильным, подобно некоторым исследователям, делать из этого вывод, что Парацельс якобы предвидел роль бактериального загрязнения ран, конечно, это не

так. Однако о том, что он призывал перевязывать раны чистыми повязками, можно говорить вполне определенно.

В отличие от большинства врачей и хирургов XVI в. Парацельс вовсе не считал, что нагноение раны является необходимым условием ее заживления. Наоборот, стремясь к заживлению ран первичным натяжением (per primam intentionem), Парацельс рекомендовал избегать нагноения и последующего рубцевания, указав тем самым на наиболее рациональный метод лечения ран. Хорошо известны его рекомендации, содержавшиеся в «Большой хирургии», удалять опухоли с помощью хирургического ножа, его советы по лечению переломов и т.д. Ясно, что Парацельс недаром называл себя «доктором обеих медицин» и искренне считал хирургию и медицину единым понятием или, по его словам, «исходящими из единого знания».

Во многих трудах о Парацельсе приводятся принадлежащие ему слова, ставшие поистине крылатыми: «Врач должен отрубить болезнь, как дровосек отрубает дерево от пня». Эти слова следует трактовать как свидетельство своеобразного хирургического мышления Парацельса, его стремления радикально, в том числе и с помощью хирургического ножа, покончить с источником болезни.

Выдвигая на первый план поиски лекарств, Парацельс отнюдь не считал необходимым для прогресса медицины и хирургии знание и развитие анатомии. Так, он писал: «Для познания полезных лекарств совершенно безразлично знать о том, где лежат мозг и печень». Странно, конечно, что так рассуждал «доктор обеих медицин». Однако в этих словах нет ничего против хирургии. Вероятно, это было связано с тем, что хирургия лечила тогда в основном наружные, поверхностные болезни.

Парацельс немало сделал для развития медицины и хирургии. Однако самым выдающимся представителем средневековой хирургии (именно хирургии, а не всей медицины), реформатором, изменившим ее лицо, стал бьгаший цирюльник Амбруаз Паре.

Амбруаз Паре

Самый замечательный хирург Средневековья француз Амбруаз Паре (1510-1590) родился в пригороде Лаваля (департамент Майн, между Нормандией и Луарой), в семье бедного сундучного мастера. С детства он отличался любознательностью, ловкостью и приле-

жанием, проявлял сострадание к ближним. Родители решили дать ему профессию, которая, по их понятиям, позволила бы жить безбедно. Так он попал в обучение к цирюльнику, практиковавшему в небольшом городке Анжере. Ставшему учеником Амбруазу приходилось с утра до вечера заниматься разными подсобными делами и многим другим, не имевшим никакого отношения к будущей профессии. Однако учение все-таки пошло на пользу: освоив способы стрижки и бритья, он увлекся самым интересным в ремесле средневекового цирюльника - хирургией. Особенно увлекательными стали для него занятия в низшей медицинской школе в Париже, куда он приехал из провинциального Анжера. На способного, подававшего надежды юного цирюльника обратили внимание. Его взяли подмастерьем-цирюльником в крупнейшую парижскую больницу Отель-Дье (Hotel-Dieu), где он проработал три года, с 1533 по 1536 г., и мало-помалу освоил многие оперативные вмешательства, стал искусным хирургом. Еще три года своей жизни он посвятил военной хирургии - в 1536-1539 гг. служил в армии как цирюльникхирург. Именно здесь он стал отличным мастером своего дела и проявил себя как вдумчивый и изобретательный врач. Наконец, в 1539 г. Паре сдал экзамен на звание «мастер цирюльник-хирург». Продолжая хирургическую практику в войсках, он участвовал во многих походах во время проходивших тогда религиозных войн. Одновременно он находил время заниматься анатомией и немало преуспел в этой науке.

Авторитет и известность Амбруаза Паре возрастали, и в 1554 г. он стал хирургом братства святого Козьмы. Его талант и мастерство получили признание: в 1563 г. он становится главным хирургом больницы Отель-Дье, той самой парижской больницы, где он начинал свою хирургическую деятельность. Приходит признание и от королевского двора: Паре получает титул «первого хирурга и акушера короля».

Вклад Паре в хирургию настолько велик, что его не без основания считают одним из основоположников этой специальности. Именно Паре первым предложил рациональный метод лечения огнестрельных ран («ран, причиненных мушкетными пулями»), которые считались тогда отравленными. Доказав, что это не так, он отверг варварское прижигание их раскаленным железом или заливание кипящим маслом, заменив эти пыточные средства гораздо более гуманными и эффективными.

Паре пришлось столкнуться и с другими методами лечения ран, применявшимися тогда хирургами. Так, сам он писал впоследствии о том, что в 1553 г., во время одной из войн, большинство раненых солдат обращалось за помощью не к нему, а к другому хирургу, который лечил раны водой, которую предварительно «заговаривал». В Средневековье это был довольно распространенный способ лечения (не потому ли о нем вспомнили недобросовестные и неграмотные «целители» в конце ХХ в.?). Паре тоже использовал чистую воду при лечении ран, но, что делает ему честь, решительно порицал всякие заговоры и заклинания, считая их и бесполезными, и «совершенно чуждыми христианскому духу». Правда, нельзя не сказать, что необходимым условием заживления ран Паре, как и большинство тогдашних хирургов, считал нагноение, которое должно было очистить рану, удалить из нее все погибшие части, и затем уже образовавшийся дефект восполняла рубцовая ткань. В этом Паре разделял взгляды своих коллег.

В другом медицинском вопросе - распространенной в то время, ампутации конечностей, Паре в отличие от своих современников, хирургов и врачей сформулировал новое и очень важное требование: ампутировать в пределах здоровых тканей и обязательно производить при этом перевязку больших сосудов вместо кровоостанавливающих средств и варварского прижигания раскаленным железом. Вначале, правда, он сам использовал такие методы. Однако затем клинический опыт убедил его в необходимости производить перевязку сосудов. Он захватывал кровеносный сосуд пинцетом, вытягивал его наружу и затем перевязывал льняною нитью, вдетой в предложенную им же особую кривую трехгранную иглу. Если перевязка оказывалась неудачной и кровотечение возобновлялось, он вторично накладывал лигатуру, захватывая при этом и окружающие ткани.

Словом, именно Паре усовершенствовал и, по сути, внедрил метод перевязки сосудов нитью вместо широко применявшегося перекручивания и прижигания (хотя его современники и даже некоторые ученики далеко не сразу признали это нововведение). Он предложил использовать двойную лигатуру сосудов не только при ампутациях, но и при аневризмах. Характерно также, что Паре настаивал на необходимости щадить артериальную стенку при лигатуре: сосуд в этих случаях перевязывали вместе с окружающими тканями на матерчатом валике.

Паре был первым, кто описал перелом шейки бедра. Одним из первых он обратил внимание на необходимость предупреждения чрезвычайно частого тогда гноекровия (сепсиса). Его важная заслуга перед хирургией состоит еще и в том, что он разработал и успешно применял ряд новых оперативных вмешательств. Так, он первым произвел резекцию локтевого сустава. Он описал операции камнесечения (хотя сам и не производил этого вмешательства) и катаракты. Ему принадлежит усовершенствование техники трепанации черепа и самого трепана - инструмента для этой операции, установление рациональных показаний и противопоказаний к этой операции.

Паре предложил использовать застойную гиперемию в случаях замедленного образования костной мозоли при переломах трубчатых костей. Он доказал нерациональность производившейся тогда «попутной» кастрации при грыжесечениях. Ему принадлежит идея создания ряда ортопедических аппаратов, среди которых были протезы верхних и нижних конечностей, жестяные корсеты, корригирующая обувь и многое другое. Он разработал также новые хирургические инструменты.

Все свои сочинения Паре писал на французском языке, а не на латыни, принятом тогда языке науки. После выхода в свет трудов Паре медицинский факультет Парижского университета, относившийся к бывшему цирюльнику с плохо скрываемой ненавистью, выдвинул против него, среди прочих, и такие обвинения, что его труды написаны на французском языке, а не на латыни, что в них употребляются постыдные слова для обозначения частей половых органов, что автор использовал яды - сурьму, серу, ртуть и применял метод перевязки сосудов вместо древнего способа прижигания. Однако попытка Парижского медицинского факультета дискредитировать Амбруаза Паре не удалась, впоследствии факультет вынужден был признать его выдающимся специалистом по хирургии.

Конечно, далеко не все средневековые хирурги были такими, как Амбруаз Паре - высококвалифицированными специалистами и уж тем более учеными. Деятельность подавляющего большинства хирургов тех времен носила хотя и эмпирический, но сугубо практический характер, что разительно отличало их от дипломированных врачей-схоластов, блистательно высмеянных Мольером в комедиях «Мнимый больной» и «Врач поневоле». Однако хирурги

находились в абсолютной зависимости от дипломированных врачей. Во Франции, например, они не имели права заниматься своей деятельностью, не принеся предварительно следующей клятвы: «Поклянитесь, что вы будете повиноваться декану факультета во всех пристойных и честных делах и что вы будете оказывать почет и уважение всем докторам того же факультета, как то обязаны делать ученики». Да, хирурги вынуждены были подчиняться докторамсхоластам, а цехи хирургов - университетам, и это отрицательно сказывалось на развитии хирургической науки и практики. Даже в XVII в. свои операции хирурги производили под строгим наблюдением и руководством «истинных врачей» (medicum purum), декана медицинского факультета или докторов с университетским образованием.

Закон есть закон: во времена Средневековья во многих странах Западной Европы было принято, что при проведении операций хирурги обязаны были для советов и руководства приглашать «истинных врачей», которые мало что смыслили в хирургии и оставались простыми зрителями, хотя и получали за свое присутствие на операции солидный гонорар. За соблюдением этого законоположения следили очень строго, и относилось это не только к операциям у живых людей, но и к анатомическим вскрытиям. Так, когда в 1490 г. в Падуе был построен первый анатомический театр и начались вскрытия трупов, секцию производили хирурги, а профессора медицины, никогда не державшие в руках хирургический нож, даже близко не подходили к секционному столу. Увы, таков был закон...

Средневековая хирургия и жизненно необходимая ей анатомия с огромным трудом «продирались» сквозь невообразимо глупые законы и нелепые запреты того времени. Требовались, например, папские буллы, соизволения высших административных инстанций, чтобы вскрывать трупы. В 1566 г. университет в Саламанке всерьез обсуждал запрос Карла V: «Подобает ли христианамкатоликам вскрывать человеческие трупы?» К счастью для науки, университет дал либеральный ответ, подчеркнув, что, по мнению врачей, вскрытие трупов является непременным условием для развития медицинской науки. И все же, несмотря на всевозможные препятствия, хирургия продолжала прогрессировать, чему не в последнюю очередь способствовали многочисленные войны, сопровождавшиеся немалыми потерями от холодного, а затем, еще

большими, от огнестрельного оружия. Хирургов требовалось все больше, индивидуальное ученичество уже не справлялось с их подготовкой. В XIII в. во Франции был открыт Сент-Комский колледж хирургов - его основал Жан Питар (1228-1315), лейб-медик короля Людовика Святого, которого он сопровождал в Иерусалим. Вслед за ним были открыты и другие школы, и эти учебные заведения довольно быстро приобрели хорошую репутацию. В Сент-Комском колледже, например, преподавали как теорию, так и практику хирургического искусства, колледж был и учебным заведением, и научным центром. Именно знаменитый СентКомский колледж предложил в 1554 г. прославленному Амбруазу Паре, входившему в цех хирургов, защитить диссертацию на французском языке, а затем признал его ученым хирургом высшего разряда. Однако медицинский факультет Парижского университета («истинные врачи») опротестовал решение колледжа, причем даже сам Амбруаз Паре, который был тогда придворным хирургом и акушером, не смог добиться отмены этого протеста.

«Истинные врачи» из Парижского университета - завистливые бездарности, чьи имена давно и без следа стерло время, не смогли или не захотели по достоинству оценить своего великого современника, одного из корифеев средневековой хирургии. Однако от этого, конечно же, слава Амбруаза Паре не померкла: он по праву вошел в историю медицины и хирургии.

* * *

Итак, чем же все-таки являлась хирургия Средневековья? Каков ее вклад в развитие медицины? Представляя собой логическое продолжение хирургии древних цивилизаций, прежде всего античной цивилизации, хирургия Средневековья восприняла многое из той сокровищницы знаний, которую оставили человечеству Гиппократ, Цельс, Гален. Средневековые хирурги добились определенного прогресса в лечении ран, особенно такой новой патологии, как огнестрельные раны, а также кровотечений. Проводились радикальное лечение грыж, камнесечение, трепанация черепа. Возродились требовавшие ювелирного мастерства операции пластической, а также глазной хирургии. Правда, отрицательную роль сыграло то обстоятельство, что хирургия, находившаяся в древности в компетенции наиболее образованных, сведущих в медицине

врачей, в Средние века во многом из-за церковных запретов почти полностью перешла в руки ремесленников, зачастую неграмотных или полуграмотных. Впрочем, эмпирические наблюдения и родившиеся из практического опыта рациональные советы и рекомендации лучших из профессионалов-хирургов во многом компенсировали их отрыв от тогдашней науки.

Эпоха Возрождения со всей силой указала на значение опытного знания в процессе поиска научной истины. Развитие естествознания и медицины, прогресс анатомии и физиологии позитивно влияли на медицинскую практику, способствовали, в частности, появлению перспективных научных подходов к хирургической деятельности, к оперативным методам лечения. Все более очевидной становилась совершенная неестественность и пагубность разделения медицины и хирургии, противостояния врачей и хирургов.

Контрольные вопросы

1. Какой была хирургия в Византии?

2. Хирурги и хирургия в арабской медицине.

3. Вклад Альбукасиса в развитие хирургии.

4. «Канон врачебной науки» Авиценны и хирургия.

5. Католическая церковь Средневековья и запрет хирургических операций.

6. Известны ли вам труды Де Шолиака?

7. Какова была роль больниц и врачебных школ в развитии хирургии?

8. Хирургия в Европе в эпоху Возрождения.

9. Почему Парацельс был «доктором обеих медицин»?

10. Чем замечателен Амбруаз Паре?