ВВЕДЕНИЕ ПРАКТИЧЕСКОЕ ВРАЧЕВАНИЕ И МЕДИЦИНСКАЯ НАУКА

Медицина и врачевание - это древнейшие области человеческой практики, которые возникли одновременно с появлением Homo sapiens. «Медицинская деятельность, - писал великий русский физиолог И.П. Павлов, - ровесница первого человека». По мере «взросления» человечества развивалась его культура и накапливала необходимый опыт ее неотъемлемая часть - традиционная народная медицина, в недрах которой постепенно формировались различные, но далеко не всегда оправданные практикой способы лечения и предупреждения заболеваний, ран и других повреждений.

Так продолжалось многие тысячелетия, вплоть до появления древних цивилизаций Египта и Месопотамии, Китая и Индии, Шумера, Иудеи, Тибета, некоторых других стран.

Сами эти древние цивилизации, возникновение которых относят к IV-III тысячелетиям до н.э., когда человечество вступило на новую ступень общественного развития, характеризуются значительным ростом материальной и духовной культуры.

Зарождение культурных традиций, формирование нового образа жизни, обогащение духовного мира человека, наконец, появление письменности как способа передачи мысли и опыта - все это способствовало становлению и развитию цивилизаций в существовавших тогда древнейших государствах мира.

Кроме того, это помогало развитию медицины и хирургии, которые благодаря этому получили новые стимулы для плодотворного, для того времени, развития.

В последующем, поскольку нужды возникавших государств и развивавшегося общества предписывали необходимость совершенствования способов и методов борьбы с болезнями, начался процесс накопления медицинских знаний, подсказанных практикой и носивших в известной мере научный характер. Важным было и

формирование особого круга профессионалов - медиков, специалистов, чьей главной обязанностью и основным занятием стало лечение заболеваний и травм.

Развитие медицины в последующие времена - ее состояние в раннем Средневековье, ее достижения в период Возрождения, ее успехи в Новое и Новейшее время - все это во многом базируется на фундаменте древних цивилизаций Запада и Востока.

Взять, например, Средневековье, которое очень часто ассоциируется в нашем сознании с мрачными годами, когда жестокость попирала милосердие и мертвящий дух всеобщей приниженности властвовал над возвышенными духовными идеалами. Это время, особенно раннее Средневековье, иные и поныне считают «темным» временем в истории мировой культуры, а следовательно, медицины и хирургии. «Раннее западноевропейское Средневековье иногда называют «темными веками», вкладывая в это понятие некий уничижительный оттенок, отрицание положительной культурной значимости этого времени для последующего развития Европы, - констатируют современные исследователи. - И все же это время нельзя вычеркнуть из культурной истории Европы. Именно в раннем Средневековье решалась кардинальная задача, определившая будущее средневековой культуры: создание основ подлинно европейской цивилизации как некоей культурно-исторической общности с единой судьбой в мировой истории».

В это же время определялась и будущность медицины и хирургии как составного раздела европейской культуры. Именно тогда в медицине, развивавшейся под влиянием прогрессировавшего естествознания, сформировались два направления опытного знания - ятрохимия и ятрофизика. Медицина становилась клинической, хотя и робко, но все же начала брать на вооружение данные физики, механики, физиологии, а во врачебной практике начали использоваться новые методы обследования и новые лекарственные средства.

Несколько по иному развивалась медицина в средневековой России, переживавшей тяжелые столетия монголо-татарского ига. Перефразируя древних летописцев, можно сказать, что хотя вопрос о том, «откуда есть пошла медицина Руси», интересовал и продолжает интересовать многих исследователей, полного разрешения, как ни странно, он пока еще не получил: этот вопрос до сих пор не был предметом обстоятельного и глубокого изучения. Разумеется, в какой-то мере его касались все, кто, описывая историю отече-

ственной медицины, старался выяснить ее корни и истоки. Однако при этом обращают на себя внимание три немаловажных обстоятельства. Во-первых, большинство авторов учебников и иных обобщающих трудов, явно злоупотребляя пересказом общеизвестных фактов, начинали свое повествование со времен Древней Руси (IX век). Во-вторых, о врачах Древней Руси (о врачах-монахах, мирских врачах, а также о волхвах и других целителях) говорилось немного, их лечебные действия - и, так сказать, терапевтические, и в особенности хирургические, - за немногими исключениями практически не анализировались. В-третьих, совершенно недостаточно изучалась роль православной церкви, особенно монастырей, в приумножении медицинских знаний Древней Руси и в оказании необходимой помощи болящим и страждущим в монастырских больницах.

Между тем вдумчивый анализ показывает, что в основе медицины и врачевания средневековой России лежали фрагменты того культурного наследия, которое получили еще древние славяне: это были достижения праславянской (скифской) медицины, сохранявшиеся веками; из праславянской древности они перешли в «медицинский обиход» славян и использовались ими еще до принятия христианства.

Медицину как часть культуры Древнерусского государства обогащали контакты как с Западом, так и с Востоком. Особенно важными были весьма плодотворные, значительно расширившиеся и укрепившиеся после принятия христианства (988) связи с Византией - хранительницей достижений Древней Греции и Древнего Рима. В стране появились монастыри, которые были не только сугубо религиозными учреждениями, но и формой социальной организации жизни людей. В средневековой России, как и в других европейских государствах того времени, монастыри были очагами науки и культуры, в том числе медицины. Здесь, в монастырях, действовали первые в Древнерусском государстве больницы. Медициной, основанной на трудах Гиппократа, Галена и других классиков, занимались грамотные врачи-монахи, переводившие многие медицинские манускрипты, и мирские (гражданские) врачи. Кроме того, в стране действовали многочисленные лечцы, использовавшие главным образом способы народной медицины, а также волхвы (жрецыязычники). Появились и первые иностранные врачи.

Закончилось Средневековье. В XVIII в. человечество вступило в эпоху Нового времени - исторический период, характери-

зовавшийся модернизацией во многих областях жизни. Этому способствовали объективный ход эволюции общества, развитие промышленности, расширение торговли и международных связей, формирование мирового рынка. Процесс модернизации не мог не сказаться и на развитии культуры, поскольку идейной основой этого процесса явилось просвещение. «Просвещение - это выход человека из состояния своего несовершеннолетия, - писал философ Иммануил Кант. - Имей мужество пользоваться собственным умом - таков, следовательно, девиз просвещения».

Просвещение стало в странах Европы (разумеется, и в России тоже) широким культурным движением, благодаря чему сами современники назвали свое столетие «веком Просвещения». Свободомыслие, жажда знаний и вера во всемогущество разума, а также секуляризация (освобождение от церковного влияния) характеризовали прогрессивные гуманистические идеи и интересы этого века. Понятно, что это благоприятствовало развитию научных исследований, содействовало ликвидации местной и национальной замкнутости и процессу формирования интернационального характера науки. Прогрессу научных изысканий, в том числе в таких важнейших отраслях естествознания как биология, медицина и хирургия, способствовали, помимо прочего, преемственность в развитии научных знаний, взаимовлияние культуры и науки различных стран.

Базой становления научной медицины и хирургии явились успехи философской мысли, начиная с великих мыслителей предыдущего, XVII в. - Френсиса Бэкона и Рене Декарта. В век Просвещения достигла развития новая, светская философия, в которой были сильно выражены материалистические тенденции и которая была глубоко враждебна церковно-феодальной идеологии Средневековья: ее яркими представителями стали французские просветители Шарль Монтескье, Вольтер, Жан Жак Руссо, а также английские, немецкие, русские просветители и среди них Александр Радищев.

Несомненными были и успехи естествознания. Труды гигантов науки века Просвещения, таких как Исаак Ньютон и Михаил Ломоносов, Иммануил Кант и Мари Франсуа Вольтер, Антуан Лавуазье и Карл Линней, помогали освободиться от догматизма умозрительной метафизики и богословско-схоластических построений, добиваться познания объективной истины, достоверных представлений о природе.

Все большее применение и развитие в медицине получал метод эксперимента, способствовавший объективному изучению физиологии и патологии. Экспериментальные наблюдения с применением научных инструментов и измерительных приборов позволили Альбрехту Галлеру, Луиджи Гальвани, Иржи Прохаске и другим ученым получить важные данные о физиологии живого организма, что самым положительным образом сказывалось на медицинской практике.

Накопление опытного знания, сопоставление и анализ результатов практического врачевания создавали возможность теоретических обобщений. Были предложены новые медицинские системы, такие, например, как анимизм Георга Шталя или броунизм Джона Броуна. Благодаря трудам Джованни Морганьи, а затем Мари Франсуа Биша зародилась патологическая анатомия и клиникоанатомическое направление. Началось подлинное развитие клинической медицины: Герман Бурхаве, а потом Герард Ван-Свитен, Леопольд Ауэнбруггер и другие ученые немало добавили к тому основополагающему вкладу, который еще во второй половине XVII в. внес в ее становление Томас Сиденгам.

Начиная уже со второй половины века Просвещения (хотя главным образом в начале XIX в.) благодаря трудам ученых и врачей разных стран вместо сорного бурьяна эмпиризма в диагностике и лечении - эмпиризма, основывавшегося на определенных теоретических системах, - начали робко пробиваться ростки научно обоснованных способов распознавания и исцеления болезней терапевтического и хирургического характера. Правда, в общем научная мысль клиницистов и хирургов, стреноженная догмами витализма, анимизма и других теоретических концепций, оказалась не готовой к осмыслению новых реалий.

Несомненный интерес представляет общая оценка достижений российской медицины в XVIII в., которая была дана в статье, опубликованной в первом отечественном медицинском журнале «Санкт-Петербургские врачебные ведомости». Подчеркнув отсутствие в нашей стране разделения внутренних болезней и хирургии, другие преимущества в состоянии медицины, автор статьи (очевидно, редактор журнала, известный терапевт, профессор Ф.К. Уден) писал: «Россия имеет много, много преимуществ и во врачебных своих заведениях; почему достойно было б поистине труда, если б кто предпринял сделать прибавление к познанию отечества, сравнив врачебные его заведения с состоянием оных в иностранных государствах. Какая земля может по соразмерности

представить толикое число врачей и столь великое об них попечение? Какой земле уступает Россия в рассуждении великих госпиталей, каковые существуют в Петербурге, Москве и Кронштадте? Какая земля имеет столько воспитательных домов, столько заведений для родильниц, для сумасшедших, для прививания оспы, как последние почти единые токмо в своем роде? ...И наконец, да отважусь спросить, где лучшие находятся учреждения для образования будущих врачей?» Если убрать из вышеприведенного отрывка то, что впоследствии охарактеризовали как «квасной патриотизм», то и тогда останутся несомненные достижения, которыми мы вправе гордиться и поныне.

Да, в век Просвещения медицина и хирургия в России, как и в других странах, прошли нелегкий путь поисков и свершений, в котором были, выражаясь словами поэта, «и опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг».

Несомненное влияние на развитие медицины и хирургии, особенно во второй половине XVIII в., оказали успехи естествознания в нашей стране, в значительной мере обусловленные деятельностью Академии наук и материалистическими идеями М.В. Ломоносова; важными были плодотворные анатомические исследования, укреплявшие в хирургии передовой анатомический подход, который в дальнейшем стал основой наиболее прогрессивного анатомо-физиологического направления.

Следующий, XIX в. вошел в историю как время утверждения так называемой техногенной цивилизации, основанной на ускоряющемся прогрессе науки и технологии, быстром изменении предметного мира и социальных связей, на доминировании в культуре научной рациональности, которая выступала как самодовлеющая ценность. На основе техногенной цивилизации формировались индустриальные общества, в культуре которых главное место занимала научная рациональность, а приоритетное значение придавалось развитию естествознания и технических наук.

Объективный ход развития общества способствовал тому, что XIX в. стал веком науки и открыл новые возможности для ее развития, в особенности для прогресса различных отраслей естествознания. Общеизвестны достижения естествознания первой половины XIX в., такие как теория клеточного строения животных и растений, закон превращения энергии, учение об эволюционном развитии органического мира. Эти выдающиеся открытия благотворно сказались на медицине, во многом изменив собственный

строй и логику ее развития, в том числе строй и логику развития клинической медицины и хирургии.

Начал утверждаться новый строй клинического мышления, в формировании которого важную роль играла физиология, использовавшая для изучения жизнедеятельности организма экспериментальный метод, и патология, поставившая на службу клинике учение о материальном субстрате болезней. При этом патология как наука, как учение о причинах болезни и закономерностях их возникновения и развития призвана была стать своеобразной философией клинической медицины, дать систему взглядов на проблемы этиологии, патогенеза, лечения и профилактики заболеваний.

На смену догматизму и мертвящей схоластике, происходившим из Средневековья, на смену царившим еще в XVIII в. рутине и шаблону приходило опытное знание. Развитие естествознания давало надежный фундамент для прогресса клинической медицины.

Начало XIX в. характеризовалось расширением и упрочением связей между врачами и учеными различных стран Европы. Это было частью характерного для техногенной цивилизации общего процесса усиления различных обменов в области экономики и культуры, науки и техники. Подобная тенденция отражала стремление порвать с национальной ограниченностью, осуществить интернационализацию в экономической и духовной жизни общества. Важно, что плоды духовной деятельности отдельных наций становились общим достоянием.

В том что клиническая медицина в конце XVIII - начале XIX вв. начала становиться подлинной естественной наукой, обретать прочный физиологическо-патологический фундамент, огромную роль сыграли труды ряда выдающихся ученых из различных стран Европы. Среди них следует назвать итальянца Джованни Морганьи, давшего представления о локализации болезней, француза Мари Франсуа Биша, автора учения о тканях и тканевой патологии, француза Франсуа Мажанди, внедрившего экспериментальнофизиологическое исследование организма, австрийца Карла Рокитанского, идеолога гуморальной патологии. В России выделялась деятельность Петра Загорского, Александра Филомафитского, Алексея Полунина, Ивана Глебова.

Успехи теоретической медицины, представленной тогда направлениями, получившими впоследствии названия патологической анатомии, патологической физиологии и патологической химии, способствовали зримому прогрессу клинической медицины, хотя

каждое из этих направлений «тянуло одеяло на себя», стремясь к собственному приоритету. Уже тогда ведущие ученые указывали на важность всеобъемлющего, всеохватывающего подхода. «Наши сведения о явлениях жизни в больном организме будут тем полнее, чем исследование будет общестороннее, - писал русский клиницист Иосиф Варвинский в своем труде «О влиянии патологической анатомии на развитие патологии вообще и клинической в особенности», - поэтому патолог должен обращать внимание на патологическую анатомию, патологическую химию и патологическую физиологию». Об этом же говорил и патолог Алексей Полунин: «Патология не должна быть ни преимущественно анатомическою, ни преимущественно химическою, ни преимущественно физиологическою. Анатомия, химия и физиология в равной степени должны содействовать разъяснению болезненных явлений».

Принципиально новые возможности для клинической медицины открыло появление дотоле неизвестных абсолютному большинству врачей методов объективного исследования больного. Речь идет прежде всего о перкуссии, которую еще в 1761 г. разработал австриец Леопольд Ауэнбруггер. Метод этот, однако, долго не находил применения. В России среди немногих, применявших его в конце XVIII в., был известный хирург Яков Саполович, который с помощью перкуссии определял, в частности, выпот в плевральной полости, а также терапевты Федор Уден из Петербурга и Викентий Герберский из Вильны. После того как француз Жан Корвизар доказал важность перкуссии, ее стали широко применять в различных странах Европы.

Другим важным открытием были предложенные французом Рене Лаэннеком аускультация и стетоскоп. В России они сразу же получили широкое распространение. Аускультацию применяли Яков Саполович, Феликс Римкевич из Вильны (в 1824 г. он написал книгу о применении стетоскопа), Викентий Герберский, обучавшийся в Париже у Лаэннека, а также Прохор Чаруковский, Матвей Мудров, Григорий Сокольский и другие клиницисты.

Прогресс патологии и успехи диагностики позволили обратить внимание на проблемы семиотики, первоначально болезней сердца и сосудов (француз Жан Корвизар), язвы желудка и ее осложнений (русский Федор Уден и француз Жан Крювелье) и др. Появляются основополагающие труды о туберкулезе и других болезнях легких (француз Рене Лаэннек), болезнях почек (англичанин Ричард Брайт), ревматизме (русский Григорий Сокольский и француз Жан Буйо).

Достижения ученых-медиков использовались в практике прежде всего крупных стационарных учреждений - больниц и госпиталей. В России в первой половине XIX в. такие стационары успешно действовали в Москве (Московский военный госпиталь, Павловская, Голицынская, Екатерининская, Шереметевская, Градская, Ново-Екатерининская больницы, «Воспитательный дом»), в Петербурге (Военно-сухопутный и Адмиралтейский госпитали, Обуховская, Мариинская и Калинкинская больницы), в других местах. Об этих учреждениях весьма благоприятно отзывались зарубежные врачи. И хотя во врачебной практике продолжала царить полипрагмазия, порождавшая обоснованный скептицизм, все же в клиническую медицину и хирургию более уверенно начинают проникать принципы патогенетического и этиотропного лечения. Формируются рожденные научным прогрессом новые, более радикальные специфические методы терапевтического и хирургического характера.

Впрочем, в медицине, как и вообще в науке, понятия «новое» и «научный прогресс» далеко не равнозначны. Бывало и так, что «новое» вело к регрессу, знаменовало движение не вперед, а назад. Вот только один пример. В клинической медицине начала XIX в. появились новые общемедицинские теории и концепции. Одной из самых распространенных стала «физиологическая медицина» француза Франсуа Бруссе. Под влиянием умозрительной системы Бруссе большинство врачей разных стран в любой патологии стали видеть воспалительный процесс и лечить его различными противовоспалительными средствами, главным образом кровопусканием. Это был тогда поистине универсальный метод - его применяли и при воспалении легких, и при простом фурункулезе, и при любом лихорадочном процессе. Немудрено, что только во Франции Бруссе и его последователями было пролито больше крови, чем во всех наполеоновских войнах...

Однако главное заключалось в том, что в странах Европы уже в первой половине XIX в. сложились крупные, взаимодействовавшие друг с другом и в какой-то мере влиявшие друг на друга центры клинической медицины. Они действовали во Франции (Жан Корвизар, Рене Лаэннек, Франсуа Бруссе, Жан Буйо), в Пруссии (Иоганн Шенлейн, Людвиг Траубе), в Австрии (Иозеф Шкода), в России (Матвей Мудров, Иустин Дядьковский, Григорий Сокольский), в Англии (Ричард Брайт). Правда, это были преимущественно центры внутренней медицины, т.е терапии.

Вторая половина XIX в. характеризуется огромным прогрессом медицины, который стал отражением общего прогресса естествознания, успехов физики, химии, биологии, других естественных наук, достижений научно-технической мысли. Характерной была многократно увеличившаяся своеобразная интернационализация научных исследований, при которой свой вклад в прогресс медицинской науки и практики вносили представители разных стран.

На развитие клинической медицины и хирургии, которые становились подлинными науками, особое влияние оказали появление бактериологии (француз Луи Пастер), целлюлярная патология (немец Рудольф Вирхов), исследования в области физиологии (француз Клод Бернар, немец Иоганн Мюллер, русский Иван Сеченов). Все это способствовало коренной ломке прежних представлений, формированию современного облика клинической медицины и хирургии.

Настоящую революцию произвели успехи бактериологии, расширившие диагностические и лечебные возможности, позволившие расшифровать этиологию многих распространенных заболеваний и получить рациональные средства борьбы (различные сыворотки и вакцины) с бешенством, дифтерией, другими инфекционными болезнями, открывшие пути предупреждения хирургической инфекции.

Целлюлярная патология, морфологический подход способствовали изучению материального субстрата болезни, позволяли решить вопрос о локализации заболевания, давали классификацию основных патологических состояний и ряда нозологических форм. Экспериментально-физиологические исследования способствовали формированию функционального подхода, вооружали клинику знанием нормы и патологии, объясняли происхождение отдельных патологических состояний, способствовали разработке новых методов лечения.

Общий технический прогресс, неразрывно связанный с прогрессом прикладных, точных и естественных наук, отразился и на развитии клинической медицины, привел к ее технизации. Достижения научно-технической мысли способствовали быстрому техническому вооружению клиницистов. Это была, бесспорно, прогрессивная и важная тенденция. Еще раньше благодаря появлению полой иглы (англичанин Франк Ринд), шприцев (англичанин Александр Вуд) и других средств в арсенал клиницистов

вошли подкожные инъекции, прокол грудной клетки с помощью троакара (француз Арман Труссо) и т.д.

Новые изобретения значительно расширили возможности диагностики. Так, француз Огюст Нелатон предложил желудочный зонд и каучуковый катетер. Немец Герман Гельмгольц сконструировал офтальмоскоп, француз Антуан Дезормо - трубчатый эндоскоп для исследования мочевых путей, матки и прямой кишки, немец Макс Нитце - простой цистоскоп, а француз Иоахим Альбарран - катетеризационный цистоскоп. Поляк Иоганн Микулич изобрел зофагоскоп, русский Александр Маклаков - тонометр для измерения внутриглазного давления, итальянец Сильвио Рива-Роччи - сфигмоманометр для измерения артериального давления. Наконец, немец Вильгельм Рентген предложил рентгенодиагностику.

Все это дало возможность сформировать методы нового, объективного исследования больных. На смену долго властвовавшей в клинической медицине полипрагмазии начали приходить методы этиотропной и патогенетической терапии. Это обусловило постепенный отказ от так называемого антифлогоза - противовоспалительного лечения с широким применением кровопусканий, пиявок, льда, рвотных и тому подобных средств, а также использование новых лечебных препаратов: морфия, стрихнина, атропина, препаратов брома и йода, салицилового натрия и др.

Развитие химии, совершившей в XIX в. поистине триумфальное шествие (молекулярно-атомистические представления; структурная теория строения вещества; появление синтетической органической химии; периодический закон химических элементов), способствовало быстрому прогрессу фармакологии и фармакотерапии, появлению более эффективных лекарств, таких как аспирин (немец Карл Герхардт), уротропин (русский Александр Бутлеров), амилнитрит (англичанин Томас Брайтон), физиологический раствор (англичанин Стивен Рингер), антипирин, предшественник пирамидона и анальгина (немец Людвиг Кнорр), салол (русский Маркел Ненцкий), кофеин (немец Эрнст Фишер). Возникли химические методы лабораторной диагностики (исследование крови, мочи, желудочного сока и пр.). В лечебной практике клиницисты и хирурги стали применять и такие воздействия, как массаж, электротерапию, лечение минеральными водами, диетотерапию, курортное лечение.

В клинической медицине стран Европы во второй половине XIX в. преобладали два основных направления - клинико-

экспериментальное, процветавшее в основном в Германии (Людвиг Траубе и др.), и собственно клиническое, главными представителями которого были французские врачи (Арман Труссо и др.).

В клинической медицине и хирургии России во второй половине XIX в., несмотря на огромные успехи патологической анатомии, преобладало все-таки не сугубо морфологическое, а традиционное анатомо-физиологическое, функциональное направление. Это ярко отразилось в трудах Сергея Боткина, Николая Склифосовского, Алексея Остроумова. «Необходимо стать не на анатомическую, а на физиологическую точку зрения, - писал в 70-х гг. XIX в., выражая их мнение, известный российский клиницист Эдуард Эйхвальд. - Анатомический взгляд, лежащий в основе современной патологии, придает медицине какой-то мрачный характер; с точки зрения анатомии все расстройства кровообращения более или менее неизлечимы и в более или менее короткое время приводят к смертельному исходу... Гораздо более утешительна и не менее важна физиологическая точка зрения».

Характерным для клинической медицины России стало использование экспериментальных, прежде всего физиологических исследований, проводившихся в специальных лабораториях, например в клинике Сергея Боткина такой лабораторией руководил Иван Павлов.

Российские клиницисты внесли немало нового в разработку проблем семиотики, диагностики и лечения болезней. Особо следует выделить созданный у нас оригинальный метод обследования больных, в который наряду с анамнестическим расспросом включили все виды физических, лабораторных и инструментальных способов исследования. Клинический метод, созданный совокупными усилиями русских врачей и доведенный Григорием Захарьиным, по словам французского клинициста Анри Юшара, до высоты искусства, стал достоянием врачей многих стран Европы. Получил распространение и метод скользящей пальпации брюшных органов, предложенный Василием Образцовым.

Российская клиническая медицина использовала многие терапевтические средства, заимствованные из народной медицины, таков был, например, горицвет, введенный в практику по инициативе Сергея Боткина. Применялись и оригинальные методы, например такие способы диетотерапии, как лечение молоком (Федор Иноземцев) и кумысотерапия (Николай Постников, Алексей Остроумов).

В клинической медицине России родилось оригинальное функциональное направление, названное позднее нервизмом: в его основе лежал принцип ведущей роли нервной системы в регуляции всех жизненных функций и реакций организма. Правда, в 50-х гг. XX в. чересчур ретивые приверженцы этого направления в нашей стране противопоставили его всем остальным, «неправильным», по их мнению, направлениям и теориям медицины, и это серьезно скомпрометировало нервизм в глазах ученых и врачей.

Для клинической медицины второй половины XIX в. характерными были процессы дифференциации. В результате уже в первой половине XIX в. произошло, например, выделение невропатологии - в этом важную роль сыграли экспериментальные исследования англичанина Чарльза Белла и француза Франсуа Мажанди, а также научная и практическая деятельность француза Жана Шарко, немца Вильгельма Эрба, русского Алексея Кожевникова, англичанина Джорджа Джексона, француза Гийома Дюшена и др.

Следует, однако, обратить внимание, что в конце XIX в. в клинической медицине начался процесс интеграции, при котором обособленно развивавшиеся науки связывались между собой так называемыми пограничными дисциплинами. Например, было положено начало нейрохирургии, возникшей на границе невропатологии и хирургии.

Важную роль в развитии клинической медицины и хирургии призваны были сыграть (и в дальнейшем сыграли) крупные, хорошо оборудованные научно-исследовательские центры, такие как Пастеровский институт в Париже (1888) или Институт экспериментальной медицины в Петербурге (1890). Однако вплоть до первых десятилетий XX в. основными научными учреждениями клинической медицины и хирургии оставались все-таки университетские клиники, госпитали и крупные больницы; только в последующие годы стали появляться специализированные научноисследовательские центры клинического профиля.

Во второй половине XIX в. усилились международные контакты ученых и врачей. В практику стали входить медицинские съезды и конгрессы (не только национальные, но и международные) как действенная форма коллективного общения. Здесь происходил обмен опытом и научной информацией, обсуждались актуальные научные и практические проблемы, подводились итоги и намечались перспективы развития различных областей медицинской науки и практики.

Первый международный съезд врачей состоялся в Париже в 1867 г., среди 1200 его участников большинство составляли ученые и врачи, занимавшиеся клинической медициной. В дальнейшем такие съезды созывались периодически через 2-4 года в разных странах Европы. XII Международный съезд врачей проходил в России, в Москве, в 1897 г., в нем участвовало более 7500 ученых и врачей: только из Германии и Австрии было около 800 человек, из Франции - около 400; из 1500 докладов и сообщений большая часть была посвящена клинической медицине. Интересно, что на следующем, XIII Международном съезде (Париж, 1900), в центре внимания был доклад Ивана Павлова об экспериментальной терапии.

К этому же времени относится начало проведения европейских и международных съездов по отдельным клиническим специальностям. Это были конгрессы офтальмологов (с 1857), отиатров (с 1876), психиатров (с 1878), фтизиатров (с 1888), терапевтов и дерматологов (с 1889), акушеров-гинекологов (с 1892), неврологов (с 1897), а с 1905 г. начались международные конгрессы хирургов.

В ХХ в. развитие медицины превзошло самые смелые прогнозы. Опираясь на достижения современной научно-технической революции и творчески применяя опыт, накопленный фундаментальными и прикладными науками, медицина, используя процессы дифференциации и интеграции, добилась впечатляющих успехов. Эти успехи во многом определило создание многочисленных эффективных технологий, которые проникли во все сферы клинических, профилактических, теоретических изысканий. Появились такие методы диагностики, как компьютерная томография, ультразвуковое исследование, ядерно-магнитно-резонансная интроскопия, рентгенофлюоресцентный анализ и ряд других. Начало разработке и применению всех этих методов в теоретических и практических отраслях медицины положили открытия в физике и кибернетике, рентгенологии и радиологии, инженерных и технических науках.

Важное значение для клинической медицины имели такие эпохальные открытия, как учение о нервизме и высшей нервной деятельности, созданное И.П. Павловым; учение о стрессе и общем адаптационном синдроме, сформулированное канадцем Г. Селье; результаты изучения бессознательного с помощью метода психоанализа, полученные австрийцем З. Фрейдом и ставшие основой

психосоматической медицины; учение о гомеостазе, автором которого стал англичанин У. Кеннон.

Основной клинической научной дисциплиной и врачебной специальностью оставалась терапия, в которой начал преобладать функциональный подход к проблемам патологии; это сказывалось на разработке и внедрении в практику методов функциональной диагностики. Изменялась и практика лечения - при многих заболеваниях на смену симптоматической начала приходить этиотропная или патогенетическая терапия, чему способствовало появление таких высокоэффективных лекарств, как сульфаниламиды и антибиотики. Продолжалась дифференциация терапии, из нее выделились кардиология и ревматология, нефрология и гастроэнтерология, эндокринология и пульмонология.

Были получены важные данные, относящиеся к проблеме атеросклероза и гипертонической болезни (Н.Н. Аничков, Г.Ф. Ланг, А. Гроллмен), патологии почек (Ф. Видаль), фтизиатрии (Л. Ашофф, К. Пирке, А. Кальметт), болезням крови (У. Ослер). Медицинская практика обогатилась новинками в диагностике и лечении инфаркта миокарда (В.П. Образцов, Н.Д. Стражеско, И. Херрик) и нарушений ритма сердца (Дж. Маккензи). Продолжали успешно развиваться такие разделы клинической медицины, как педиатрия, венерология и дерматология, невропатология, акушерство и гинекология, офтальмология и т.д. Увеличение продолжительности жизни определило медико-социальное значение исследований, посвященных проблеме старения и характерным изменениям течения других заболеваний; на основе этих исследований возникли новые медицинские дисциплины - геронтология и гериатрия.

Изданная сравнительно недавно (1980, т. 14) «Большая медицинская энциклопедия» характеризует современную медицину как систему научных знаний и практической деятельности, целью которых является укрепление и сохранение здоровья, продление жизни людей, предупреждение и лечение болезней человека. Не приходится доказывать, что эта цель была главной, первенствующей на протяжении многих и многих веков. И, как показывают историко-медицинские исследования, решалась она в тесной связи с хирургией - одним из основных разделов медицины, имеющей столь же долгую и столь же славную историю.